Волк еще раз тяжело вздохнул и пошел дальше, взмахнув над головой полицейской карточкой, хотя и сам не понимал, зачем ему понадобился этот жест. Миновав пропахший отбеливателем холл, он вошел в лифт. Кнопок второго и пятого этажей не хватало, остальные покрывало засохшее коричневое пятно. Призвав на помощь все свои дедуктивные способности, он определил, что это в равной степени может быть дерьмо, ржавчина и кока-кола, сунул руку под футболку и нажал кнопку, через ткань уткнувшись пальцем в лицо гитариста Ричи Самбора.
В свое время он перевидал сотни подобных, совершенно одинаковых лифтов: безликих железных коробок, устанавливаемых муниципалитетами по всей стране. Ни покрытий на полу, ни зеркал, ни фурнитуры, одни лишь лампочки, да и те забраны толстым стеклом. Что-то украсть или сломать в такой кабинке, делавшей жизнь неимущих обитателей дома чуточку богаче, было нельзя, поэтому они ограничивались лишь тем, что разрисовывали из распылителей стены всякими непристойностями. Перед тем как двери разъехались в стороны на четвертом этаже, Волк успел лишь прочесть, что Джонни Рэтклифф, с одной стороны, «педик», с другой – «магазинный воришка».
В притихшем коридоре скопилось человек десять. Большинство из них выглядели потрясенными и на прикид Волка смотрели с явным неодобрением. Исключение составил лишь мужчина с бейджиком эксперта – завидев детектива, он одобрительно кивнул и поднял вверх большой палец. Слабый, но знакомый запах по мере приближения к открытой двери в конце холла становился все сильнее. Дух смерти. Его не спутаешь ни с чем другим, и те, кто с ним непосредственно сталкивается, быстро привыкают к этому смрадному букету из спертого воздуха, дерьма, мочи и разлагающейся плоти.
Волк уже собирался переступить порог, но в этот момент услышал звук приближавшихся шагов и отступил назад. В дверь выскочила молодая женщина в мундире коронера и упала на колени. Ее стошнило прямо на пол у его ног. Он стал вежливо дожидаться удобного момента, чтобы попросить ее посторониться, но в этот момент до его слуха донесся дробный стук каблучков. Детектив инстинктивно отпрянул назад и увидел, что в коридор выскользнула детектив-сержант Эмили Бакстер.
– Волк! Что это ты затаился? – прогрохотал в молчаливом коридоре ее голос. – Как тебе это нравится? Нет, я серьезно!
Она опустила глаза на полулежавшую между ними женщину, извергавшую на пол содержимое желудка.
– Вы не могли бы блевать где-нибудь в другом месте?
Женщина покорно отползла в сторону. Бакстер схватила Волка за руку и возбужденно потащила в квартиру. Почти на десять лет моложе его, Бакстер была с Волком примерно одного роста. В полумраке унылого холла ее темно-каштановые волосы стали черными. Обворожительные глаза, как всегда, были подведены черной тушью, что делало их поистине огромными. Одетая в приталенную блузку и элегантные брюки, женщина окинула его взглядом, в котором явственно проглядывало озорство.
– Мне не говорили, что сегодня можно вырядиться в штатское.
Волк решил не заглатывать наживку, по опыту зная, что если сохранять спокойствие, она быстро утратит интерес к его экстравагантному наряду.
– Чемберс страшно расстроится, что не увидел тебя в таком виде! – лучезарно заявила она.
– Я бы тоже с удовольствием поменял труп на круиз по Карибскому морю.
Огромные глаза Бакстер удивленно распахнулись:
– Разве Симмонс тебе ничего не сказал?
– А что он должен был мне сказать?
Она потащила его за собой через битком набитую полицейскими квартиру, освещенную тусклым светом дюжины расположенных в стратегических точках фонариков. Запах пока еще не стал всепоглощающим, но с каждым мгновением становился все сильнее и сильнее. Волк мог поклясться, что его тошнотворный источник был уже близко – об этом свидетельствовал рой мух, неистово жужжавших у него над головой.
Квартира отличалась высокими потолками и полным отсутствием мебели. Она была значительно больше той, где поселился Волк, хотя ничуть не симпатичнее. Пожелтевшие стены зияли дырами, из которых торчали ветхозаветного вида провода, голый пол покрывали пятна расплавленной изоляции. И ванная, и кухня выглядели так, будто в них не делали ремонт с 1960-х годов.
– Так что Симмонс мне не сказал? – вновь спросил он ее.
– Это целая история, Волк, – сказала Бакстер, – такое в жизни полицейского бывает только раз.
Детектив ее не слушал, мысленно определяя размеры второй спальни и задумываясь над тем, не содрали ли с него лишних денег за крохотную коробку в доме напротив, почему-то называемую квартирой. Они прошли в битком набитую гостиную, и Волк машинально стал рыскать глазами по полу, выискивая среди ног и всевозможного оборудования тело.