Лишь горстка горожан попытались сражаться с нападавшими — как раз сейчас они бились в западной части города, где дома стояли тесно, и из-за этого стаи гварульхов не могли добраться до храбрецов.
Остальные просто пытались спастись бегством — с криками бросались врассыпную от сокрушающих камней и облизывающих губы гварульхов, которые не замедлили явиться вслед за непобедимыми ангарлингами. Некоторые жители бежали к южным воротам, прихватив с собой ценности, детей, животных и свои пожитки. Но миперы были наготове и поджидали как раз такую добычу, потому что они слишком трусливы, чтобы вступать в настоящую битву.
Джулия собралась и постаралась отключиться от органов чувств Тряпичной ведьмы и спрятаться глубоко в ее мозге, возле белого шара. Но ведьма была вовсе не так занята, как думала Джулия. Пленница и полпути не успела пройти, как ее снова рывком вернули на место. Мысли Тряпичной ведьмы затопили ее сознание.
— Пытаешься сбежать, Джулия? Тебе не нравится забава, которую я приготовила? — глумилась ведьма, вгрызаясь в мозг девочки и прокручивая специально для нее сцены утренней резни.
— Я не буду смотреть! — крикнула Джулия внутри Тряпичной ведьмы. Но она прекрасно понимала, что выбора у нее нет — ведьма слишком сильна, и даже те короткие вылазки к шару делались лишь с ее позволения, возможно, затем, чтобы возвращение к ее мыслям и чувствам было еще мучительнее.
— Смотри и учись, — прошептала Тряпичная ведьма. Она специально сказала это вслух, а не мысленно, чтобы дать Джулии ощутить, как ее змеиный язык ворочается в сухом тряпичном рту. — Смотри, как мы пройдем средь моих новых подданных по городу, который они прежде считали своим.
Взмахнув нелепой толстой рукой, Тряпичная ведьма начала спускаться к дымящимся руинам. Ангарлинги вышагивали впереди нее, а гварульхи прикрывали сзади и с флангов, хотя в этом уже не было никакой необходимости.
Вблизи разрушения оказались еще страшнее. Повсюду валялись тела людей, раздавленные ангарлингами или разорванные клыками и когтями гварульхов. Тут и там попадались трупы гварульхов, обнаживших клыки в последнем оскале.
Тряпичная ведьма пробиралась по развалинам, то и дело останавливаясь, чтобы поближе разглядеть какой-нибудь обломок или труп. Уже через несколько минут Джулия впала в полное оцепенение. Ей словно крутили безумное слайд-шоу, в котором картинки сменяются так быстро, что сливаются в одно сплошное кино и разобрать каждую отдельную сцену невозможно.
Звук у этого кино тоже был чудной, вернее, его почти не было. Вопли, крики и шум борьбы постепенно стихли, и Джулия слышала лишь треск и шипение огня, скрежет камня о камень от шагавших ангарлингов да сопение гварульхов. Ну и конечно, шорох тряпичных ног ведьмы, вышагивавшей по некогда главной улице Беваллана. Все это сливалось у Джулии в единый ритм, и она едва ли замечала, что Тряпичная ведьма то и дело останавливалась. Девочка видела только гипнотически раскачивавшихся на ходу ангарлингов да слышала пронзительные вопли гварульхов, выбивавшиеся из размеренного ритма поступи оживших камней.
Потом Тряпичная ведьма заговорила, и скрипучие слова незнакомого языка вытряхнули Джулию из полубессознательного состояния. Услышав их, гварульхи бросились врассыпную, а ангарлинги, неуклюже переступая, стянулись в каменное кольцо вокруг своей госпожи.
Злые мысли роились в голове Тряпичной ведьмы и задевали Джулию, проносясь мимо, словно бабочки, летящие на огонек. Каждая мысль несла с собой воспоминание о боли и ненависти, а еще о жутком, кусачем холоде. А потом они исчезли из того небольшого уголка, что Тряпичная ведьма делила с Джулией.
Некоторое время ведьма стояла в кольце ангарлингов совершенно неподвижно. Несколько гварульхов из числа охранников отважились вернуться, и молча застыли, чувствуя настроение госпожи. Пользуясь случаем, Джулия решила оглядеться, да только в просветы между ангарлингами много не разглядишь. Они стояли на площади, окруженной домами. Правда, большая часть строений уже лежала в черных закопченных руинах, а другие еще горели. Все кругом было разрушено, кроме одного деревянного двухэтажного дома. Домик стоял между двух горящих построек, цел и невредим.
Тряпичная ведьма повернула голову, и Джулия почувствовала, как глазные яблоки движутся помимо ее воли. Правда, глаза были не совсем ее, так что и дискомфорт был скорее надуманным. Поначалу Джулия не увидела то, что пыталась разглядеть Тряпичная ведьма. Потом из дыма возник Ороч. Он по-прежнему был обмотан пропитанными смолой бинтами, но теперь на нем красовалась синяя шелковая рубаха, запятнанная кровью бывшего владельца. Вокруг него кольцом вышагивали шесть гварульхов. Они внимательно вглядывались в дымящиеся развалины, выискивая, не найдется ли какой-нибудь дурень, который решится напасть на самого верного слугу Тряпичной ведьмы.