На последних словах голос ее дрогнул, но человек этого, казалось, не заметил. Он не смотрел в ее сторону, в его глазах стояли слезы. Он прошептал:
— Я — король Мирран. Это я позволил юной ведьме использовать заклинания, которые открыли ей доступ в Безымянное царство, в логово зла. Я мог остановить ее тогда, в первые дни ее власти, когда ангарлинги стали выходить из глубин. А теперь этому нет конца… нет конца. — Он замолчал, глотнув воздуха, и повернулся к Джулии. — А теперь расскажи, какова твоя роль во всем этом?
Джулия задрожала, вспомнив, что именно она помогла Тряпичной ведьме вернуться. Ей даже захотелось сбежать. Но у него был такой печальный и расстроенный вид, что она просто опустилась в грязь, а он сел рядом и стал слушать о том, как она нашла тряпичную куклу, и что последовало за этим — у Шпиля, в Беваллане, на Ступенях Намира.
— Тебя вынудили помочь огромному злу, — сказал Мирран, когда она закончила. — Но ты сделала это неосознанно. Я совершил куда более чудовищную ошибку, потому что знал гораздо больше тебя. Тебе нечего стыдиться.
Джулия прикусила губу и кивнула, боясь, что расплачется, если заговорит снова. Да, конечно, ее история не идет ни в какое сравнение с историей короля Миррана, которому пришлось так долго страдать. Она думала, почему же он не остановил ведьму еще тогда, много лет назад. Видимо, он думал о том же самом.
— Пойдемте, — сказала Джулия. — У нас еще есть надежда. Мы можем сразиться с ней, если сделаем то, что велела Лисса. Нам нужно прийти к ее воспоминанию о море.
— И что потом?
— Потом мы отыщем Анхивар.
— Анхивар! — вскричал Мирран, вскакивая. — Анхивар! Разве ты не знаешь, кто это?
— Нет. — Джулию удивило то, что он так разволновался. — Лисса сказала, что это одно из воспоминаний Тряпичной ведьмы, и мне надо его найти. Это женщина с длинными рыжими волосами, с серебряной звездой на груди…
— Анхивар, — перебил ее Мирран, — это ведьма, которая стала Северной королевой. Лисса отправила тебя искать воспоминание Тряпичной ведьмы о самой себе.
Под водой было тихо, особенно после шума и грохота битвы в Донбрее. Только шипение пузырьков при ходьбе нарушало спокойствие воды. Высоко над головами желто-зеленое свечение обозначало поверхность. Здесь, на дне, по которому шагали Пол, Квигин, Лизелла и Севан, все было совсем другое — темно-зеленое.
Как только они оказались на морском дне (Пол прибыл вверх тормашками, отчаянно бултыхаясь), Севан быстрым шагом повела их на юг. Поначалу мальчики чуть не потеряли ее, поскольку пытались идти обычным шагом. Но вскоре они научились полуплыть, отталкиваясь ногами от дна через каждые несколько метров. Только у Лизеллы это не получалось, поэтому теперь она сидела за пазухой у Квигина.
Пол двигался медленнее всех — он никак не мог поверить, что дышит под водой. Все это походило на сон, только куда более реальный. Вернее даже слишком реальный.
Полуидти-полуплыть сначала было даже забавно. Но уже через час Пол притомился. К тому же подводный мир оказался и вполовину не так интересен, каким его представляют в фильмах о тропических рифах и пестрых рыбках. Здесь все было зеленое, заполненное водорослями, а из морских обитателей встретилась всего пара рыбин тускло-коричневого цвета.
— Может, остановимся ненадолго? — спросил Пол у Севан. К его удивлению, голос прозвучал очень чисто, и никаких пузырей изо рта не вырвалось. Наверное, это часть заклинания. Севан в его глазах сразу сильно выросла. Отчасти это было связано со страхом перед всеми, кто мог творить настоящую магию…
Севан обернулась на его голос и ответила:
— Думаю, можно. Но нам надо постараться уйти как можно дальше на юг, как велел мой отец.
Пол кивнул, сразу вспомнив Димуса, рыбаков и… гварульхов. Он надеялся, что им все-таки удастся прорваться, но в глубине души понимал, что, возможно, никто из селян не выйдет из битвы живым, а даже если и выйдет, Донбрей уже никогда не будет прежней тихой рыбацкой деревушкой. Севан, видимо, думала о том же. Увидев ее покрасневшие глаза, Пол понял, что она плачет, просто слезы смешиваются с водой.
— С ними все будет хорошо, — неловко сказал он и снова пожалел, что рядом нет Джулии. Уж она-то нашла бы сейчас слова утешения для этой девочки. — Мы еще встретим их…