'Плевать мне на ваших кураторов. Кто главный кукловод? Ну, отвечай,' - твердил Наместник.
'Тебе достаточно знать, что человек этот в Цитадели. И ты его не остановишь, Мика!..'
Потом произошло всё очень быстро. Наместник на мгновение отвлёкся - ветвь заскребла в окно, заставив его вздрогнуть. Сет воспользовался этой паузой. Молниеносным движением он выхватил капсулу с атропосом - из рукава, что ли? - и поднёс её к губам. Но Валога среагировал быстрее. Всадил Сету свинец в голову, прежде чем тот успел разгрызть капсулу. Всё равно бы это ничего не изменило. Но лестно было осознавать, что умер этот ромеец не от яда, а от пули Алеха Валоги.
- За всем этим стоят люди из Цитадели. Враги Августы. Расчёт их ясен. Бунты в провинциях ослабят армию. Военные неудачи, которые за этим последуют, ещё больше озлобят народ. Недовольство властью будет неуклонно расти. При таком раскладе поднять мятеж в Царьгороде не составит труда. Затем Самодержицу свергают с престола, и народ чествует нового Императора. Синклит одобрит любую кандидатуру, если этих маразматиков подмазать как следует. А деньги у кандидата есть, это очевидно. Но кто же он? Валога, есть предположения? - спросил Наместник, взглянув на Соглядатая.
- Никак нет, Ваше Превосходительство, - отчеканил тот.
- Я так и думал.
Наместник отвернулся к камину и замолчал, уставившись на горящие головни, которые шипели и стреляли искрами. Он сидел неподвижно, положив подбородок на ладони, на лице его сохранялось всё то же выражение невозмутимого спокойствия. Однако от бдительного ока Соглядатая не укрылись ни его мертвенная бледность, ни мучительные складки возле губ, ни глубокие тени под глазами. Наверное, Его Превосходительство снова мучит бессонница, размышлял Валога. И дурные сны. Да, сны. Беренис рассказывала. Её благоверный иной раз вопит так, будто его схватили бесы. Наместника душат кошмары. Точнее, один и тот же кошмар, который повторяется снова и снова. Багряноструйная река среди берегов из запёкшейся крови. Мосты из человеческих костей, перекинутые над омутами. К чёрно-багровому небу вздымаются железные скалы, у которых есть рты и глаза, а вдоль берегов, по колено в кровавых потоках, бродят неупокоенные мертвецы, и с некоторыми из них Наместник был знаком при жизни... Беренис говорит, что он безумец. Возможно. Но как же скверно всё получилось, как скверно! И не говори, Алех, что ты тут ни при чём. Она делилась с тобой своими планами. А ты ничего не предпринял. Не думал, что она пойдёт до конца... Вот это плохо, что ты не думал, Алех. Агент Тайной Канцелярии думать должен всегда. И желательно, головой.
- Августа знает о заговоре. В Цитадели уже начались чистки. Возможно, он запаникует и сделает неверный шаг, чем себя и выдаст. И тогда я отправлю Августе его голову в ларце. Как Калиф Унсанид когда-то. Знаешь этот анекдот, Валога? Если Августе доставить головы всех её недоброжелателей, ей придётся открывать мясную лавку, хм.
"Полагаете, это вернёт вам её благосклонность, господин Наместник?" - подумал Валога. Вслух он этого, конечно же, не произнёс.
Мика Венд тяжело поднялся с кресла. Постоял, рассеянно глядя на безжизненное тело, распростёртое на ковре. На лице его вдруг появилась ироничная усмешка.
- Казалось бы, я знаю всех, кто спит с моей женой, - сказал он, посмеиваясь. - Но тут, признаться, был удивлён. Доместик Феми, надо же. И личный враг Августы. Приберись тут, Валога...
Переступив через тело убитого, Мика Венд направился к выходу. Чёртов Семишка, думал Валога, провожая Наместника взглядом. Вот только его тут недоставало. В такое время... Заговор, война, угроза дворцового переворота. А тут ещё этот сопляк со своими восторженными идеями. Полез, понимаете, в логово дракона, драться за любимую. Идиот. Благо Наместника это лишь позабавило. И к счастью, Беренис осталась вне подозрений. Этот дурень всё взял на себя. Дескать, из ревности, и не за деньги, а по своему решению. И Беренис туда же: "Не знаю я его, впервые вижу! Кто виноват, что Его Превосходительство набирает в охранники всякий сброд из казарм? А потом они позволяют себе грязные фантазии с...моим участием! Это гнусно, отвратительно, я чувствую себя осквернённой!" Да уж, сестрёнка всегда была искусной лицедейкой. Жаль его, всё-таки. Это ж надо так сплоховать. Ах, скверно, скверно!.. Если бы Валога излагал сейчас свои мысли хорошему исповеднику, тот бы, наверное, сказал, что у Соглядатая чудесным образом сохранились остатки совести...
Наместник вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Оставшись в одиночестве, Алех Валога некоторое время стоял неподвижно, уставившись на мертвеца, который лежал у его ног. Придя к власти двенадцать лет назад, Наместник принялся строить себе резиденции по всей провинции - как правило, в местах живописных и приятственных. Но резиденция 'Мертвячий Овражек' была исключением. Располагалась она посреди еловой чащи, в доброй сотне миль от столицы. Лес, окружавший резиденцию, был дрянной, овражистый и заболоченный, не годный ни для охоты, ни для прогулок верхом. И, кроме того, по лесу шастали гули. Во всяком случае, так утверждали местные. Алех Валога пока что не встречал ни одного, но он вполне допускал, что эти твари могут околачиваться вокруг резиденции. Очевидно, их привлекал неуловимый трупный смрад, поднимавшийся над оврагом у северной стены резиденции. Собственно, этот овраг господин Наместник и прозвал 'Мертвячим'. Сказать по правде, Мика Венд не отличался остроумием и напрочь лишён был чувства юмора, но тут он попал в точку. Ещё во времена межусобицы эта глубокая, непонятного происхождения расселина с подтопленным дном сделалась братской могилой для сотни местечковцев, с оружием в руках восставших против новой власти. Теперь, годы спустя, этот ров использовали для других, не менее практичных целей. У Наместника всегда было много недоброжелателей. Заговорщики, ренегаты, личные враги Августы. Все они рано или поздно бесследно исчезали. Впрочем, не так уж и бесследно. Алех Валога мог бы кое-что поведать на этот счёт. В болотистых недрах Овражка таилось много нелицеприятных тайн. Что ж, сейчас к этим тайнам добавится ещё одна. Мертвячий Овражек умеет хранить секреты.
Упершись сапогом в безжизненное тело, Валога пинком перевернул его на спину. Глаза ромейца были широко распахнуты, остекленевший взгляд устремлён в потолок. Склонившись над убитым, Валога принялся пристально вглядываться ему в лицо. Так и есть. Глаза как будто поблёкли. Сейчас это цвет не базальта, но стали либо олова. Как у здешних приморцев.
- Любопытно. В самом деле, очень любопытно, - проговорил Соглядатай. Затем, протянув руку к лицу мертвеца, он осторожно закрыл ему глаза. Навсегда.
Лита - Железный Дракон
- Пойдём, пойдём, - Памва-Хлусик тронул меня за плечо. - Сейчас тут будет толпа военных. Волчеку надо сказать.
Я отвернулась от моря и Тёрна и спустилась с дюны вслед за Памвой. Он шагал впереди, чуть склоняясь под тяжестью трофеев. За его спину были заброшены две армейские винтовки, третью он нёс в руке, у его пояса висели две сумки с патронами. Кроме того, он снял с патрульных штыковые ножи и флагрумы. В лагере всё сгодится. 'Улов' получился неплохой, однако Памву это совсем не радовало. Вид у него был мрачный и раздосадованный. Не удивительно. Во-первых, он так и не добрался до своего "дракона". Во-вторых, мы налетели на патруль и уложили двух солдат. Вот это было серьёзно. Скорее всего, военные начнут прочёсывать лес, и нам придётся спешно сворачивать лагерь и отступать дальше в дебри и болота. В последнее время мы только и делаем, что отступаем... Когда мы пересекали лесную дорогу, я снова взглянула на двухместную 'псиллу', стоявшую у обочины.