- Стигмата! - завопил стражник.
Голос под маской звучал приглушенно, но услышали его все.
- Стигмата! Стигмата! - раздались полные ужаса крики.
Толпа отшатнулась. Вокруг Квестора образовалось пустое пространство. Краем глаза он заметил две фигуры в пурпурных балахонах, которые направлялись прямиком к нему. Народ спешно расступался, давая им дорогу.
- Пройдёмте, - услышал Квестор глухой, бесцветный голос. Тяжёлая рука легла на его плечо. Обернувшись, он увидел своё отражение в круглых стёклах чумной маски коронера - побелевшее, перекошенное лицо, растрепавшиеся волосы. 'Ну и вид, - мелькнуло у него в голове. - Ни стати, ни выправки'.
- Руки прочь! - рявкнул он вслух. - Я сотрудник спецслужб!..
Но его никто не слушал. Другой коронер взял его под локоть. Квестор рванулся, пытаясь освободиться, но его уже тащили прочь с площади. Квестор в отчаянии взглянул на машину. Шофёр сидел на своем месте, с ужасом наблюдая за происходящим.
- Что смотришь, кретин? Стреляй! - крикнул Квестор.
Шофёр схватил винтовку, лежавшую поперёк сиденья, и выбежал из машины, на ходу передёргивая затвор. В этот момент стражники открыли огонь. Шофёра отбросило назад, из его груди вырвался фонтан крови. Падая, он успел нажать на курок. Пуля с визгом срикошетила от камней мостовой. В толпе истошно заголосили, потом раздались крики ужаса. Толпа резко подалась назад, те, кто стоял в задних рядах, начали падать, скользя на обледенелой брусчатке, прямиком под ноги в панике бегущих людей. Послышались щелчки затворов - стражники перезаряжали винтовки, а затем над площадью разнёсся рёв команды, перекрывающий шум и крики: "В воздух! Стрелять в воздух!" Солдаты внутренних войск двинулись вперёд, держа винтовки дулами вверх. Грохот выстрелов смешался с треском автоматических хлыстов-флагрумов.
Сработали стражники быстро и профессионально, как их учили в военной школе. Обезумевшая толпа была рассеяна в считанные минуты, и площадь у городских ворот опустела. Те из горожан, кого настиг удар флагрума, поднимались с камней мостовой и шатко ковыляли к боковым улицам, стараясь побыстрее убраться с площади. Стражники отступили за ворота. На площади осталась лишь брошенная машина и бездыханное тело шофёра. Через некоторое время к мертвецу бесшумно приблизилась фигура в защитном балахоне и птичьей маске. Коронер невозмутимо подцепил тело крюком с тремя зубцами и потащил. Его не интересовало, что человек этот умер вовсе не от моровой язвы. В обязанности коронера входило убирать тела с городских улиц, и с этой задачей он справлялся отменно.
Асмень - Куратор
- Йорхос, Йорхос. Вэл Йорхос, - с иронией повторял агент Тайной Канцелярии, сидевший на переднем сиденье рядом с шофёром, также затянутым в чёрную униформу. - Вы меня разочаровали, господин Йорхос. Ужасно разочаровали. Содействовать врагам нации, сейчас, когда держава в состоянии войны... Похоже, девять лет ссылки и год в остроге ничему вас не научили. Недаром говорят, что отступников бывших не бывает.
Машина с ведомственными номерами мчалась по улицам и проспектам, залитым светом фонарей. Редкие частные экипажи жались к обочинам, уступая дорогу, прохожие на тротуарах останавливались и провожали их долгими взглядами, полными тревоги. Чёрные машины конторы, воронами летающие по дорогам провинции, вызывали у обывателей почти мистический ужас. На перекрёстке машина резко затормозила. Чей-то частный экипаж, ехавший следом, чуть было не влетел им в корму. Взвизгнули тормоза. "Кретины", - прокомментировал шофёр. Пропустив колонну бронетехники, шедшей под знамёнами Империи, машина понеслась дальше по проспекту. В салоне пахло дублёной кожей. Человек по имени Вэл Йорхос сидел на заднем сиденье, зажатый между двумя громилами в штатском. Ни страха, ни паники он не ощущал. Всё происходящее казалось нереальным, будто грёза наяву.
- А ведь Держава дала тебе шанс, Вэл Йорхос. Казалось бы, живи себе да радуйся, так нет же, - сказал агент, сидящий спереди. Повернувшись лицом к задержанному, агент взглянул на него холодно, почти с отвращением. - Йорхос, что тебе пообещали? А? Я сейчас не как следователь тебя спрашиваю, а так, чисто по-человечески. Тёплое местечко в Цитадели, верно? При новом правительстве? Ну, говори же!..
Голову Августы в ларчике красного лака, промолчал Вэл Йорхос. Во всяком случае, так сказал Севаст, и судя по тону, каким это было произнесено, Севаст не шутил. А также право вернуться в Царьгород. И вернуть себе доброе имя, раз и навсегда. А цена вопроса - всего-то сотня-другая жизней. Или тысяча-другая. Кто их вообще считает, этих аборигенов болотных? Граждане второй категории...
- Могу я узнать, кто меня сдал? - спросил он глухим голосом.
Агент покачал головой.
- Да Братчики твои же и сдали. Давеча взяли одного, ну он и выложил всё, что знает. А знал он, судя по всему, не слишком много. Принялся молоть какую-то чушь про контрабандистов. Вот тут-то твоё имя и всплыло, Вэл Йорхос. Точнее, Аль....
- Эти семгальцы как дети, право слово, - внезапно вмешался шофёр. - О какой независимости может быть речь, если они не состоялись даже как нация?
- И тем не менее, национал-возрожденчество поднимает голову, - возразил агент.- Идеи Братчиков - фальшивка, склёпанная врагами Августы для одурманивания умов, но черни это пришлось по вкусу. Заговорщики, похоже, сами не осознают, какого дракона они выпустили на волю.
- Сегодня на фасаде жандармерии кто-то намалевал восьмиконечный крест, - произнёс громила, сидящий справа от задержанного. - А третьего дня один местный писаришка, пойманный на взятке, начал куролесить прямо в суде. Требовал, чтоб судья обращался к нему на семгальском языке, ибо ромейского он, видите ли, не понимает. Пришлось дубинкой отходить, чтобы понял.
- Совсем распоясались, - процедил громила, сидящий слева.
Машина, свернув с проспекта, попетляла немного по извилистым, слабо освещённым улочкам и вскоре очутилась посреди рабочего квартала на самой окраине Асменя. Шофёр заглушил мотор.
- Ну что, куратор, - с иронией произнёс агент. - На конспиративную квартиру сам проводишь, или сначала пальцы в дверь?
- Не надо, - сказал Вэл Йорхос, поморщившись. - Сам.
- Молодец, - агент одобрительно кивнул. - Вперёд. И не дёргайся, а то получишь пулю в колено. Ты ж военный, знаешь, как это бывает.
Квартира находилась на верхнем этаже обшарпанной каменной пятиэтажки, в которой селились семьи работяг с местной прядильной фабрики, винокурни и кирпичного заводика. Автоматических подъёмников тут не было, и взбираться по этажам приходилось на своих двоих. По лестнице они поднимались вчетвером. Впереди шёл агент конторы, вслед за ним Вэл Йорхос, за ним двое штатских с парабеллумами под полой. Шофёр остался в машине. В подъезде и на лестнице не было ни души, но Вэлу Йорхосу казалось, будто жильцы пристально наблюдают за ними из-за каждой двери, прильнув к замочным скважинам. А впрочем, не всё ли равно, вертелось у него в голове. Мы сделали, что могли. Жаль только, что мы каждый раз проигрываем...
Дверь квартиры Вэл Йорхос отпер сам. Агент и один из штатских вошли. Другой штатский встал у двери на лестничной клетке, держа наготове парабеллум. Пока вёлся обыск, Вэл Йорхос сидел у стола, с безучастным видом наблюдая за происходящим и односложно отвечая на вопросы, которые ему задавали. В самом деле, почему мы всё время проигрываем, говорил он себе. Может, правда всё же на их стороне? И...сам Господь Вышний? Он тоже? Если так, то считайте меня дьяволопоклонником, что-ли...
- Пиши чистосердечное, куратор,- агент бросил на стол лист бумаги. - Это облегчит твою участь. Впрочем, тебе ли объяснять, ты ж у нас сиделец опытный
Вэл Йорхос кивнул.
- Ладно.
Склонившись над столешницей, он принялся старательно выводить строчки. Они сидели напротив него, один в фуражке и униформе, другой в кожаной охотничьей куртке и широких нервущихся штанах, в каких ходят работники каменоломен. Этакое воплощение могущества Империи. 'И о чём я только думал? Вэл Йорхос, мать вашу. Последний из последних. Двинулся против Царьгорода. Дурак, дурак несчастный. Таких, как я Империя давит одним мизинцем...' - он сидел и писал чистосердечное. Мысли путались, руки слегка дрожали, перо рвало бумагу. Наверное, последствия вчерашних возлияний. Надо всё-таки держаться подальше от зелья...