- Вэл, что у тебя с глазами? - спросил вдруг Памва.
- А что? - произнёс он с лёгким испугом, уставившись на своё отражение в ветровом стекле.
- Вэл, я видел ваших мёртвых. Ну, ты понимаешь. У них глаза такие... Будто цветные стёкла вставили. Вот как у тебя сейчас. Может, ты помер уже, Вэл? Скажи, ты точно не привидение?
- Не знаю, мелкий. Ничего я не знаю. Может, и помер, - сказал тот, разглядывая своё отражение. - Волчек вон тоже помер, а из парабеллума садит получше меня.
- Вэл, ты в порядке? - участливо спросил семгалец.
- Памва, я уже двенадцать лет не в порядке!
- Может, нам уйти? - спросил Памва, пододвигаясь к выходу.
- Да сиди уже, - устало сказал ромеец. - Не балаболь только, ладно? И так в башке звенит.
Подумав немного, Памва сунул руку в карман штанов, вытащил оттуда корешок аира и протянул его ромейцу.
- Вот, возьми. Может, попустит.
- Это что?
- Аир болотный. Да не бойся, не отравишься. Я сам его жрал.
Снаружи под чьими-то шагами заскрипел снег, потом в боковое стекло постучали.
- О, Лита вернулась. Наконец-то! - сказал Памва-Хлусик, отпирая дверь.
- Не заснули ещё тут? Очередь идёт так медленно, - сказала Лита, заглянув в салон. В её руке дымился котелок с горячим ароматным чаем. - Давайте чай пить. Кружки есть?
- Щас найдём, - сказал Памва.
- Нет здесь кружек, - проговорил ромеец.
- Значит, будем прямо из котелка. Глотнёшь, Памва? Не обожгись только, - сказала Лита, протягивая ему котелок.
- А давай.
Взяв котелок из её рук, Памва поднёс его к губам, и вдруг замер.
- Номад ушёл, - проговорил он вполголоса.
- Что, Памва? - спросила Лита.
Памва-Хлусик тряхнул головой.
- Не знаю. Так, подумалось вдруг, - склонившись над котелком, он осторожно, чтобы не обжечься, отпил глоток. - Хороший чай. Аиром пахнет. Яну бы понравилось. Эх, знать бы, как он там, за стеной...
***
К удивлению Нары, народу в таверне было битком. Будто и нет никакого поветрия. У многих на столах стояли кувшины с вином. Посетители курили глиняные трубки, громко болтали и смеялись. В глубине зала кто-то тихонько наигрывал на лютне, напевая, точнее, нашёптывая странным речитативом: 'Ещё один, Странник. Гляди-ка, ещё один. Одной бусиной меньше в твоих чётках, чёрных, будто базальт. Ещё одна душа ускользнула от тебя, Странник...' Хмурая подавальщица швырнула им на стол картонку с названиями блюд. Нара пробежала её глазами и растерялась: названия были незнакомые. В приюте их кормили в основном варёной овсянкой и капустным супом, в Седьмой день полагалась жареная рыба с мучным корнем, и лишь в праздники Явлений воспитанниц баловали запечённым цыпленком с брусникой и глазированными пирогами с изюмом и марципанами. Наконец она выбрала наугад: тушёный мучной корень с грибом-ореховиком, горячие овсяные лепёшки, земляной сыр и брикетный чай. Всё оказалось очень вкусным. Заработанных денег хватило, чтобы расплатиться, и в кошельке оставались ещё монеты.
- Нара, не набрасывайся сразу на еду. С голодухи может и стошнить, -предупредил Ян.
Утолив голод, они не спешили уходить. Нужно было отправляться на поиски ночлега, но в таверне было так тепло и уютно, и выходить снова на мороз совсем не хотелось. У Нары начали слипаться глаза. Как было бы здорово, если бы им позволили заночевать прямо здесь!..
За соседним столиком расположилась компания молодых людей. Парень в мешковатых штанах, кожаной жилетке и красной рубахе неторопливо посасывал глиняную трубочку, то и дело бросая взгляды на девочку и слепца. Впрочем, эти двое его не интересовали. Его внимание было приковано к расшитому бисером кошельку, лежащему на краю стола. Девочка дремала, уронив голову на грудь. Присмотреть за кошельком было некому. Парень отложил трубку и встал со скамьи. Небрежным шагом приблизившись к столу, он взял кошелёк и зажал его в ладони. Нара вскинулась.
- Не смей! Это наше!
Она вскочила и бросилась к парню.
- Отдай кошель! - крикнула девочка и схватила его за руку.
- Какой ещё кошель? Нет у меня никакого кошеля, - ответил тот, ухмыляясь.
- Отдай! - Нара попыталась разжать ему пальцы. Потом, наклонившись, она впилась в его руку зубами.
- Вот, паскуда! - прошипел парень.
- Нара, отойди от него! - крикнул Ян.
Парень с силой оттолкнул от себя девочку - та отлетела к столу, едва удержавшись на ногах. Он хотел было сунуть кошелёк в карман, но тут чьи-то пальцы, как клещами, обхватили его запястье. Он поднял глаза и увидел перед собой слепца. Заглянув ему в лицо, парень отметил про себя, что они с ним примерно одного возраста.
- Отдай деньги, - тихо проговорил слепец.
- Да пошёл ты!..
Парень вскинул свободную руку и прижал раскрытую ладонь к лицу слепца, пытаясь оттолкнуть его от себя, но тут же почувствовал подсечку. Парень потерял равновесие и рухнул навзничь, увлекая за собой слепца. Сцепившись, он покатились по доскам пола. Посетители взвыли от восторга, некоторые зааплодировали.
- Гиля, я ставлю на тебя! Не подведи меня, дружище! - крикнул, хохоча, кто-то из компании парня.
Парень по имени Гиля извивался на полу, пытаясь стряхнуть с себя противника. Тот навряд ли был сильнее, но дрался он куда более умело. Гиля попытался двинуть его коленом под рёбра, но тут же получил такой удар в скулу, что у него зазвенело в голове.
- Калека чёртов! Ну, я сейчас... - прорычал Гиля. Высвободив руку, он потянулся к поясу.
- Ян, у него нож! Нож! - завизжала Нара.
Посетители повскакали с мест и столпились вокруг, с интересом наблюдая за дракой. Никто не вмешивался. Нару оттеснили в сторону. Она ничего не видела за стеною спин, до её слуха доносились лишь глухие удары и бессвязные выкрики Гили. Вскочив на скамью, она взглянула поверх спин и голов. Теперь нож оказался в руке Яна. Гиля лежал, распластавшись, на полу. Ян прижимал его коленом, держа нож у его горла.
- Прекратить драку! Немедленно!
На середину зала вышел хозяин таверны - приземистый, грузный мужчина с седыми усами. В руках он держал пороховую двустволку. С ним рядом стоял рослый молодой парень с вилами в руках - возможно, его сын.
- Прекратить! - повторил хозяин таверны. - В городе безвластие, но я обойдусь и без жандармов. С дебоширов живьём буду шкуру спускать. Своими руками.
- Да мы так, поспорили слегка, - сказал Гиля.
Он сидел на полу, запрокинув голову и пытаясь остановить льющуюся из носу кровь. Ян поднялся на ноги, сжимая в руке нож.
- Нара! - позвал он.
- Я здесь! - девочка подбежала к нему и взяла его за руку.
- Нара, пойдем отсюда.
'Ещё один, Номад. Гляди-ка, ещё один. Теряешь хватку, Номад!..' Уходя, Нара мельком заметила человека с лютней в руках - наверное, это он играл, когда они вошли в таверну. Лютнист пристально смотрел на девочку и улыбался. Из-под его алой, с отворотами, шапки, украшенной павлиньим пером, спадали угольно-чёрные кудри, а его правый глаз был затянут бельмом.
Они торопливо, почти бегом, шли по ночной улице. Когда злополучная таверна осталась далеко позади, они немного сбавили шаг. Нара рыдала от обиды и злости.
- Кошелёк! Кошелёк пропал! Гиля его всё-таки утащил, - повторяла она.
- Да чёрт с ним. Заработаем ещё, - ответил Ян.
- А чем мы заплатим за ночлежку?