В ту ночь они разговаривали друг с другом всерьез. Поняли друг о друге все – про все отношения и тайны. Ночь убийства. Ночь «Cosi fan tutte».
Матс смешал ему еще один коктейль. В этом было чуть побольше алкоголя. Викинг повертел куски льда в стакане, сделал глубокий вдох.
– Кроме того, есть еще одно дело.
Друг молча ждал.
Он должен рассказать о диагнозе.
Вместо этого он засунул руку во внутренний карман. Вытащил письмо, извлеченное из почтового ящика Маркуса, взвесил на ладони. Легкое как перышко. Матс надел очки для чтения, протянул руку к конверту. Викинг не знал, куда девать руки, чувствовал себя полным идиотом. Матс внимательно изучил переднюю и обратную сторону конверта, потом почтовую бумагу. Вопросительно взглянул на него поверх очков.
– Розовые пятна – это?..
– Нингидрин.
– Удалось найти совпадения?
Викинг сглотнул.
– Напрямую нет, то есть… Нет. Возможно.
Начальник военной разведки молча прочел письмо. Несколько раз.
– Полагаю, ты знаешь, что такое QATS, – произнес Викинг.
Матс не ответил.
– Маркус уже согласился, – продолжал Викинг. – Подписал бумаги. Это повышение.
Сложив лист бумаги, Матс убрал его в конверт. Протянул Викингу. Снял очки.
– Мне кажется, тебе не стоит из-за этого переживать, – сказал он, убирая очки в нагрудный карман.
На этот раз настал черед Викинга промолчать.
– Испытания QATS известны очень узкому кругу людей. Осмелюсь сказать, что большинство находится там, на этой базе, – сказал Матс. – Это, должно быть, кто-то из них. Кто-то, кто сам метит на это место.
– Я размышлял над этим, – ответил Викинг. – И наводил справки. Эта версия не проходит.
– Звездочка ничего не значит, – продолжал Матс. – Это просто звездочка. Как крестик или смайлик. Народ подписывается таким образом.
Викинг кивнул.
– Есть целый ряд перекрестных связей между тем, как Хелена подписывала свои сообщения, и персоналом на Ракетной базе, дело не в том. На сегодняшний день я не вижу какую-либо личность, знавшую и о звездочке, и о QATS, но существование такого человека нельзя назвать невозможным. Загадкой для меня остается комбинация этих двух факторов. Зачем так все запутывать? Зачем делать вид, что мама Маркуса посылает анонимное письмо, которое вовсе не анонимное, через тридцать лет после своей смерти? Это полный абсурд.
– Так твой логический вывод – что мама Маркуса послала это письмо с небес?
Матс произнес это без насмешки, деловито.
– Бумага, – сказал Викинг. – Логотип «Hotel International». Отпечатки пальцев. Письмо не анонимное. Она хочет, чтобы я догадался.
Матс откинулся в плетеном кресле, допил свой джин с тоником.
– Полагаю, ты уже побывал там. В отеле.
– Там не принимают наличные. В Швеции действительно можно десятилетиями оставаться невидимкой, но при этом невозможно одновременно иметь банковскую карту. Стало быть, у нее иностранный паспорт.
Он протянул Матсу блокнот с именами четырнадцати иностранок подходящего возраста. Друг быстро пробежал глазами список и вернул блокнот.
– Есть много способов жить, оставаясь невидимкой, – негромко произнес Матс Викандер. – Но это трудно осуществить, если ты умер.
Викинг сглотнул. Никто среди знакомых, кроме него, Франка и Марины не знал, чем на самом деле занимается Матс. Он посмотрел поверх ухоженных коттеджей, поднимавшихся по склону. Низкое солнце отражалось в окнах. Все соседи считали, что Матс работает актуарием в страховой фирме. Его дети тоже. Родители, пока были живы. Его сестра и племянники.
«Актуарий? Я даже не знаю, что это означает», – заявил Викинг, впервые услышав о прикрытии.
На лице Матса отразилась тень улыбки.
«Вот видишь! Идеально».
Актуарий – это специалист в области страховой математической статистики, рассчитывающий страховые продукты с точки зрения рисков. Строго говоря, именно этим он и занимался, только исходил из безопасности государства, а не из страховок домашнего имущества.
«Если тебе приходится врать, старайся держаться как можно ближе к правде», – сказал тогда Матс.