Гостиница представляла собой бетонную коробку с симметричным фасадом в духе сталинской архитектуры. Владлена поднялась по лестнице на третий этаж.
Появится ли Викинг?
Нервно побродив по номеру, она села на кровать, потом снова поднялась и пересела в кресло.
Подумала об агенте на Ракетной базе в Стентрэске – женщине, которую заманили туда кнутом и пряником. Козлов разболтал про нее. Ее брат сидел в польской тюрьме, на ней с 90-х висел огромный долг – что-то связанное с недвижимостью. ГРУ сделало так, что все проблемы разрешились, как по мановению волшебной палочки. Какое облегчение! Но это было только начало.
Матс Викандер и шведская разведка, вероятно, оставят ее на месте, в удавке. Ей придется снабжать ГРУ поддельными результатами испытаний. Это будет продолжаться некоторое время, пока коллеги в штабе не пронюхают, в чем дело. Потом она умрет. Скорее всего, несчастный случай – или же самоубийство.
Владлена поднялась, посмотрела на машины, снующие по трассе за окнами.
В Вашингтоне она всегда жила в одном и том же месте: в Брукланде, на 12-й улице, рядом с главной трассой страны US Highway 1. Под окном была не автомагистраль, однако движение по ней шло огромное. Шестнадцать лет Владлена засыпала и просыпалась с вибрацией от проезжавших мимо машин.
Жизнь проходила тихо и однообразно, как и планировалось.
Разведчики-нелегалы ничем не должны были выделяться. Жить скромно и незаметно. Не делать карьеры. Иметь свободную профессию, чтобы работать и ездить без всякого расписания. Похоже, часто они числились художниками. Иногда писателями или аудиторами с собственной фирмой.
Она взглянула на часы – не пора ли Викингу уже появиться?
Снова села на кровать.
В Вашингтоне, как и ожидалось, у нее не было собственного задания. Она подрабатывала официанткой в местных кафе, в остальном же ей полагалось помогать Леониду. Поддерживать контакт со связным, работавшим в посольстве, но с годами это требовалось все реже. Леонид многое брал на себя. Она не возражала. Все это давало ей неисчерпаемые возможности разыскивать информацию о Швеции и Норрботтене. Как-никак, она шведка – Лена Свенссон из Сундсваля. Ничего странного не было в том, что она читает все шведские книги, все шведские газеты и журналы, которые ей удается достать, слушает шведское радио. Однако она скрывала масштабы своего сбора информации, чтобы не вызывать подозрений. Никогда не хранила дома много материала сразу. Сдавала их в макулатуру за пределами Брукланда.
Когда же появился интернет, ворота в Стентрэск широко распахнулись. Она чувствовала себя как слепой, снова обретший зрение. Еще на раннем этапе муниципалитет обзавелся собственным сайтом. Потом и местные газеты стали выходить онлайн. Подписаться на них она не могла, всякие контакты со Стентрэском были строго запрещены, однако ничто не могло помешать ей читать заголовки.
О том, что Маркус устроился работать на Ракетную базу, разумеется, открыто не сообщалось. На тот момент Леонид уже умер, а ей пришлось вернуться в Москву. Но она знала, где учился Маркус, знала и о том, что он вернулся домой по окончании университета в Умео. Помимо Ракетной базы, там не было других мест, где ему пригодились бы полученные знания. Это создавало определенное напряжение. Следить за теми задачами, которые попадали в Стентрэск, стало для нее обычным делом, при этом она разрабатывала план, не подозревая, впрочем, что его когда-либо придется приводить в исполнение.
Негромкий стук в дверь, сердце застучало где-то в горле. Она тут же открыла.
Вот и он. Она шагнула назад, впуская Викинга в номер.
– Спасибо, что пришел.
Она и сама слышала, что голос у нее звучит нервозно. Села на кровать, указав гостю на единственное кресло.
Некоторое время они сидели и смотрели друг на друга. Сквозь грязное стекло падали лучи солнца, от которых волосы Викинга начали переливаться. Его глаза оглядели ее лицо, шею, потом скользнули на собственные руки. Она не боялась его – вероятно, потому, что ей не страшно было умирать.
– Как там Элин? – тихо спросила она. – По-прежнему работает в «Радиумхеммет»?
– Его закрыли, – ответил Викинг. – Сейчас она работает в реанимации для ковидных пациентов.
Владлена кивнула, смахнула что-то со щеки – не то слезу, не то просто прядь волос. Викинг молча ждал.
– А как Маркус? – спросила она.
– С Маркусом все в порядке. Поначалу он сердился на меня. Сначала из-за того, что ему не дали стать руководителем проекта по QATS, потом из-за того, что погиб его коллега. Но мне кажется, что это проходит.
Она сглотнула.
– Стентрэск помнит тебя, – продолжал он. – Урбан Ланден сохранил все твои записки, которые ты писала ему. Карина Бюрстранд вспомнила с точностью до дня, когда ты умерла. Эва-Лена Линдгрен, которая стала тренером по йоге, описала тебя как швейцарский нож, пригодный для всего.