— А сколько он у вас работает?
— Два года.
— Понятно, она умерла несколько раньше.
— А от чего она умерла?
— От особой опухоли мозга, которая возникает при одной специфической наследственной болезни. Эйнар был носителем, но в семьях его родителей этой болезни нет.
— А-а, понятно. Он не сын своих родителей?
Эрленд не стал отвечать, и так достаточно.
— Это одна из проблем с базами вроде нашей. Болезни периодически поражают одного человека в семье, как бы случайно, а потом ты их неожиданно находишь где-то еще.
Эрленд встал.
— Да уж, проблема. Вы ведь тут храните все семейные тайны, для всей страны. Генеалогические деревья, трагедии, утраты, смерти — все это каталогизировано и зашифровано в ваших компьютерах. Истории жизни семей и отдельных лиц. Моя история, ваша история — все это у вас, под рукой, смотри, сколько и когда хочешь. Воистину Кунсткамера для всей нации.
— Не понимаю, о чем вы, — удивилась Каритас. — Какая еще Кунсткамера?
— Откуда же вам понимать, — сказал Эрленд и покинул кабинет.
42
Эрленд вернулся домой поздно. Об Эйнаре никаких вестей. Вся его семья собралась дома у родителей. Альберт покинул отель «Эсья» и вернулся домой — чему предшествовал долгий и очень эмоциональный разговор по телефону с женой. Приехали старшие дети и их жены, затем бывшая жена Эйнара. Днем с ней встречались Элинборг и Сигурд Оли, но ничего не выяснили — она представления не имела, где Эйнар может прятаться. Он уже полгода не давал ей о себе знать.
Чуть позже вернулась Ева Линд. Эрленд рассказал ей, как развиваются события. Последняя новость — совпадение покамест неидентифицированных отпечатков пальцев на предметах в квартире Хольберга и в квартире Эйнара в Сторагерди, вероятно принадлежащих самому Эйнару.
Получается, он все-таки отправился на свидание с настоящим отцом и, видимо, там его и порешил. Эрленд рассказал Еве Линд про Гретара, про свою теорию — единственную разумную — о том, что Гретар поплатился жизнью за шантаж. Видимо, он хотел с помощью фотографий чего-то добиться от Хольберга. Что именно он снимал, оставалось непонятным, но Эрленд полагал, на основании собранных улик, что Гретар фотографировал Хольберговы делишки, возможно, даже сами изнасилования — те, о которых полиция не знает и, вероятно, никогда не узнает. Фотография могилы Ауд указывает на то, что Гретар знал всю эту историю, мог, вероятно, дать на Хольберга показания. Во всяком случае, он явно собирал на дружка информацию, наверное, для шантажа.
Дождь ломился к ним в окна, а они сидели и разговаривали до глубокой ночи, под барабанную дробь капель и вой осеннего ветра. Дочь спросила его, почему он все время массирует себе грудь. Эрленд признался, что у него давно что-то болит, грешил на матрац. Ева Линд приказала ему немедленно отправляться к врачу. Ему не очень-то хотелось.
— Что значит — не хочешь идти к врачу?! — угрожающим тоном начала она, и Эрленд сразу пожалел, что поднял эту тему.
— Да это ерунда.
— Ага, щас. Сколько сигарет ты выкурил сегодня?
— О чем ты?
— В самом деле, о чем это я. Кажется, у моего папы что-то болит в груди, и курит он как паровоз. Никуда не ходит пешком, везде на машине, ест один сплошной жаренный во фритюре фастфуд. И этот ходячий пример здорового образа жизни отказывается идти к врачу! А потом еще смеет поносить меня, как последнюю блядь, за мой образ жизни, доводит меня до слез! Ты что, пап, белены объелся, в самом деле? Думаешь, ты здоров?
Ева Линд вскочила на ноги и так посмотрела на отца, что он от ужаса съежился и потупил глаза. Не дочь, а разгневанный бог-громовержец.
— Хорошо, я разберусь, в чем тут дело, — выдавил он из себя.
— Я тебе покажу, если только посмеешь не разобраться! — заорала Ева Линд. — Сколько лет не ходит к врачу! Трус! Тряпка!
— Хорошо, первым же делом, как завтра проснусь, — поклялся Эрленд, заставив себя наконец посмотреть дочери в глаза.
— Я проверю, — был ответ.
Эрленд уже собирался ложиться, когда зазвонил мобильный. Снова Сигурд Оли. В полицию поступило сообщение — взлом в морге на Баронской улице.
— Эй, ты понял, в морге на Баронской улице, — повторил Сигурд Оли, когда босс не отреагировал.
— О боже мой, — простонал Эрленд. — И что там?
— Не знаю, — сказал Сигурд Оли, — мне только что сообщили. Я обещал, что вызову тебя. Ребята понятия не имеют, какой может быть мотив. Что там есть-то, в морге этом, кроме горы трупов?
— Встречаемся там, — распорядился Эрленд. — И вызови мне сразу нашего патологоанатома.