— Начальник, — мои слова явно задели потенциального виновного, — какая тебе разница?! Предупреждаю, если ты меня сейчас отпустишь, на твоей территории увеличится количество краж.
— Алексей Сергеевич, — отреагировал я на его слова, — не надо мне угрожать. Я сомневаюсь, что вы совершите что-либо серьёзное. Притом, преступление тут же будет раскрыто. Меня ваши угрозы нисколько не пугают. Страшнее — отправить в тюрьму невиновного. От меня вы этого не добьётесь. Можете быть свободны. — последними словами я собирался закончить разговор.
— Вячеслав Иванович, — в голосе появились просительные нотки, — давай придём к соглашению. Вы правы, мне срочно, прямо позарез нужно в тюрьму. Да, там проблемы. Проблемы, которые я могу и должен решить. Иного способа лишиться свободы я не знаю. Я в любом случае попаду туда. Излишне говорить, что способов много. Давай облегчим жизнь всем: и мне, и тебе, и полицейским.
— Нет, Алексей Сергеевич, — собеседник всё больше мне нравился: правильная речь, сносные манеры, — всё говорило об его уме и образованности, — и ещё раз нет. Я в такие игры не играю. Вы свободны.
Тогда он вышел от меня очень недовольным. Ещё более недовольными оказались оперативники. В итоге преступление мы раскрыли, виновники были найдены — пара дилетантов. Судьбой же своего собеседника я больше не интересовался.
Сейчас, вспомнив этот разговор, я вспомнил и фамилию — Селезнёв. Точно, Селезнёв Алексей Сергеевич. Что ж, хоть он в своё время и вызвал у меня симпатию, разговаривать я был не в настроении.
— Алексей Сергеевич, удивлён, что вы пришли ко мне. Я уже давно не следователь. Вероятно, ошиблись?
— Нет, Вячеслав Иванович. Я пришёл именно к вам и, думаю, вы сможете мне помочь.
— Смочь-то может и смогу, но захочу ли. — я пристально посмотрел на него.
— Неужели плохое настроение так на вас влияет? — Селезнёв удивлённо посмотрел на меня.
— Нет. Просто с того момента, как я стал работать на себя, я работаю только тогда, когда хочу. Сейчас такого желания у меня нет, поэтому наш разговор будет пустой тратой времени, главным образом для вас. Лень не только двигатель прогресса, но и самоцель моего существования.
— Может быть всё-таки уделите мне немного внимания, всё-таки вы мой должник.
— С каких пор? Не помню за собой долгов.
— Из-за вас проблемы, которые я должен был решать пять лет назад, вылились в большие проблемы. Разрешить их удалось практически чудом. Чудом, что без крови. — Селезнёв не собирался отступать.
— Вы всё-таки попали тогда в тюрьму?
— Да, но более длинным и замысловатым способом. Слава Богу, не все такие принципиальные, как вы. — тут он улыбнулся.
— Хорошо, — я решился, — даю вам десять минут, после чего мы заканчиваем разговор и расходимся.
— Думаю, этого времени мне хватит. Итак, — начал он, — последние четыре с половиной года я находился в исправительной колонии строго режима. Вышел я лишь вчера, за месяц до этого меня перевели в следственный изолятор — для разрешения вопроса об условно-досрочном освобождении. — тут он улыбнулся. — В следственном изоляторе я был помещён с такими же как я рецидивистами, но, благодаря своим связям и более чем лояльному отношению администрации к деньгам, имел возможность общаться со всеми, кто содержался в учреждении. Вопрос о моём досрочном освобождении разрешился достаточно быстро. Но за время нахождения в следственном изоляторе я познакомился с интересным человеком — Степаном Фёдоровым. — Селезнёв вопросительно посмотрел на меня, как будто мне должен был быть известен этот человек.
— Впервые слышу это имя. — разубедил я его.
— Степан в тот момент обвинялся в убийстве.
— Ну, он не единственный. — без настроения кинул я реплику.
— Вячеслав Иванович, мы же договорились, что вы меня выслушаете!
— Хорошо, хорошо, продолжайте. — я поднял руки вверх.
— Итак, Фёдоров молодой человек 28 лет, богатый наследник своего папаши, который в 90-е годы 20 века своевременно прибрал к рукам несколько заводов. В деньгах он никогда не нуждался. Образован, умён, но очень слаб. Ему никогда не приходилось за что-либо бороться — всё решали деньги либо его люди за те же деньги. В следственном изоляторе он оказался, как я уже сказал, из-за обвинения в убийстве. Я несколько раз разговаривал с ним, он утверждал, что невиновен.
— Алексей Сергеевич, более половины как обвиняемых, так и уже осуждённых это утверждает. Вам ли не знать?
— Согласен с вами, Вячеслав. Но парень произвёл на меня впечатление. Три дня назад он получил свой приговор — 13 лет строгого режима.