Накануне того дня, когда Панас должен был встретиться с отцом под дубом у Сухого поля, среди ночи вдруг раздался стук в дверь хаты. Первой проснулась бабка Наста. Подняла в тревоге голову, прислушалась. Стук повторился с большей силой и настойчивостью.
— Ой, кто же это стучит? — в испуге произнесла бабка Наста.
Максим, накинув тулуп, выбежал босой в сени.
— Кто там?
— Открывай, — властно и сердито крикнул кто-то снаружи.
— А кто там? — допытывался Максим.
— Открой, Максим, это паны и начальники.
Максим узнал по голосу соседа Микиту Целеха и отодвинул засов.
Топот нескольких пар ног раздался в сенях, и сноп яркого света ворвался в хату. Откормленный, толстомордый рыжеусый человек зверского вида держал в руке электрический фонарик, освещавший убогую обстановку хаты. Максим зажег керосиновую лампу. Черные тени еще больше сгустились в углах приземистой хатки. Испуганные тараканы побежали по стенам к печи, прячась в щели. Видно, и их всполошил страшный гость со своим электрическим фонариком. Неожиданных гостей было четверо: три легионера и Микита Целех, который был понятым.
Бабка Наста, трясясь от страха, как в лихорадке, накинула на себя какую-то рвань и в ужасе глядела на незнакомых посетителей. Панас лежал неподвижно, охваченный смутным страхом.
— Кто тут ночует? — спросил рыжеусый.
Вопрос был таким бессмысленным и неожиданным, что в первую минуту никто не нашел ответа.
— Кто ночует тут? — не унимался рыжеусый.
Казалось, испуг людей придавал еще больше напыщенности его голосу.
— Все… свои, — заикаясь от страха, ответил Максим.
В это время другой легионер, юркий и вертлявый, тоже зажег фонарик и забегал по хате, заглядывая на печь, за печь и под нары. Третий стоял молча и наблюдал за происходящим.
— Все дома? — спросил рыжеусый.
Никто ему не ответил.
Тогда рыжеусый подошел к лежанке Панаса и толкнул его кулаком в плечо.
— Ну, ты… поднимайся! — приказал он.
Панас покорно привстал на постели.
— Ты ходил к отцу?
Словно ножом полоснули Панаса эти слова. В голове вихрем закружились мысли. Если он задал такой вопрос, значит, знает, что Панас ходил к отцу.
Первый приступ Страха прошел.
— Ходил! — решительно ответил Панас после короткой паузы.
Рыжеусый похвалил его за то, что он говорит правду, и спросил уже более спокойно:
— А где твой отец?
— Не знаю.
Рыжий строго взглянул на Панаса, покачал головой.
— Как это не знаешь? Ты же сегодня собирался идти к отцу, ну?..
Что было сказать Панасу? Он действительно собирался идти к отцу. Но вдруг у него мелькнула мысль — не хитрит ли с ним этот рыжий дьявол? Он в свою очередь пустился на хитрость:
— Днем я к отцу не хожу.
— Врешь! — крикнул рыжеусый. — А куда же ты ходишь днем? — Он уже решил, что поймал Панаса с поличным, но Панас без смущения ответил:
— Хожу на болото лозу резать: скотину кормить надо. У нас забрали сено.
Эти слова сбили рыжеусого с толку.
— А что тебе сказал отец?
— Сказал, чтобы я к нему больше не ходил.
— А где ты с ним встречался?
— В лесу.
— О чем же вы говорили?
— Обо всем: о скоте, о кормах…
— А еще что сказал отец?
— Сказал, что до весны домой не вернется.
— Врешь, чертов сын! — заорал рыжий.
— Паничок! — сказал Максим. — Отец наш старик. Ему семьдесят лет. Погорячился, сам страху набрался, а теперь боится домой вернуться.
— Го-о, боится! А большевик почему стоял тут на квартире?
И еще громче крикнул Максиму:
— Отвечай, где старый пес?
Бабка Наста кубарем скатилась с печи и упала в ноги рыжему: