— Откуда эта волчья шкура? — полюбопытствовал начальник заставы.
Дед рассказал историю про волка и кабана и закончил так:
— Я, товарищи, решил подарить кабана вам. А кабан подходящий. Пудов на восемнадцать. Давайте повозку, поеду с вами, покажу, где он лежит. Здесь недалеко.
Зашли на заставу. Начальник послал двух бойцов в село за подводой.
В сумерки торжествующий дед Талаш ехал вместе с красноармейцами в Высокую Рудню, а на розвальнях красовалась огромная туша кабана. Прославился дед Талаш на всю Высокую Рудню. Для пущей важности он иногда надевал волчью шкуру, а когда его спрашивали, зачем он это делает, многозначительно отвечал:
— О-о! Я еще буду выть по-волчьи!
Люди смеялись, а дед думал свою думу.
12
Пожилой, грузный, седоусый полковник сидел в штабе дивизии, склонившись над военной картой полесского района. Он готовил боевую задачу для своих легионов в связи с возобновлением операций против Красной Армии. Полковник, пан Дембицкий, дав волю своей фантазии, старательно отмечал на карте важнейшие пункты, на которые будет направлен главный удар легионеров и сломлено сопротивление противника. Но пан Дембицкий мало думал о силах Красной Армии, о неожиданных поворотах, которые могут произойти во время сражения, и о том, что исход боя зависит от множества причин, каких ни один штаб не в состоянии предусмотреть. Он не смог учесть и того немаловажного обстоятельства, что в штабе противника ведущую роль играли не царские профессионалы — штабисты, рутинеры, сторонники устарёвших военных доктрин, а молодые, талантливые командиры из среды революционных рабочих, выдвинутые победившим народом.
Тем не менее пан Дембицкий усердно размещал на выбранных участках отряды легионеров, намечая для них разные операции. Его несколько раз отвлекало дребезжание телефона. С разных пунктов, где размещались легионеры, доносили о враждебном отношении местного населения к оккупантам. Пан Дембицкий сердился, говорил, что его отрывают от важной работы, рекомендовал обратиться к полиции, жандармерии и просил не беспокоить его подобными пустяками. Но когда ему доложили о том, что толпой безоружных крестьян разоружен конвой, пан Дембицкий подскочил в кресле, словно его кольнули сапожным шилом.
— Что? Что? Что?! — закричал он, затрясся и весь побагровел.
Его возмущению не было предела — такое оскорбление, такой позор для его легионеров: какие-то мужики справились с прославленными вояками. Пан Дембицкий отдал строгий приказ принять решительные меры вплоть до расстрела и конфискации всего имущества лиц, замешанных в «бандитских поступках», направленных против оккупантов, а конвой, давший себя обезоружить, был предан военному суду.
В тот самый день, когда дед Талаш встретился с Мартыном Рылем около дуба, жители села Вепры заметили какие-то недобрые предзнаменования. Военное время, полное тревог и неожиданностей, приучило их постоянно быть настороже. Под вечер распространился слух; что в окрестностях села появились конные легионеры. Вероятно, это были разведчики, судя по тому, что они старались проехать незамеченными. Вепровцы уже видели однажды легионеров. Но в тот раз они только заночевали в селе, а наутро, захватив кое-какой скарб у жителей, харчи для себя и фураж для коней, отправились дальше. Дня через три после этого случая приехали жандармы и арестовали Мартына Рыля. Три местных жителя, Микита Самок, Кузьма Ладыга и Кондрат Бус, известные своими симпатиями к, большевикам и выступавшие на собраниях за советскую власть, убежали из села и приходили домой крадучись, на короткое время, по ночам: их разыскивали полицейские.
Вот почему, когда прошел слух о появлении легионеров, люди встревожились и ждали новой беды. Однако ночь прошла спокойно, а утро нового дня принесло успокоение и надежду, что ничего страшного не произойдет. Днем как-то вообще чувствуешь себя смелее. А легионеры как раз поутру незаметно подкрались, расставили вокруг села пикеты, перерезали все дороги, и только тогда заметили их вепровцы, когда целый эскадрон легионеров промчался по улице. Сначала люди еще не знали намерений пришельцев. И настоящий страх охватил всех тогда, когда легионеры, разбившись на несколько групп, ворвались во дворы. Двор Мартына был занят раньше других. Два легионера, соскочив с коней, бросились в хату. Другие побежали в овин.
— Где арестант? — заорал легионер, переступив порог хаты.
Жена Мартына обомлела от страха и, не в силах вымолвить ни слова, испуганно глядела на легионера.