— Здесь не митинг, — прервал Невидного следователь. — Нас интересуют имена тех сообщников, которых вы знаете лично по вашей преступной деятельности.
— Их я вам не назову.
У следователя сверкнули глаза:
— У нас кроме слов имеются и другие способы заставить говорить.
— Слыхал я о них.
Тогда следователь сказал:
— Подумайте. Даю вам десять минут на размышление.
Невидного вывели в коридор.
Через десять минут его снова привели. На повторный вопрос следователя Невидный спокойно ответил:
— Испытайте свои другие способы. Больше я вам ничего не скажу.
И Невидный сдержал свое слово.
От побоев и пыток он так обессилел, что с трудом реагировал на окружающее.
Через три дня на рассвете заключенные услышали шум, доносившийся из угловой башни.
Десятки бледных лиц приникли к железным решеткам, глядя на худенького, невысокого человека, шедшего под усиленным конвоем в свой последний путь.
Заметив людей у тюремных решеток, он нашел в себе еще силы крикнуть им:
— Прощайте, товарищи, да здравствует советская власть!
36
Когда части Красной Армии приближались к селам Примаки и Вепры, Василь Бусыга и его друзья переживали тревожные дни. Неустойчивость фронта, принимавшие широкий размах боевые действия партизанских отрядов, их бурный рост — все это заставляло Василя и его единомышленников озабоченно почесывать затылки и задумываться над тем, что несет им прислужничество панам. А что, если паны прогорят? Приятели переживали дни тревог и колебаний. Настроение у них подымалось, когда легионеры где-нибудь одерживали верх, и снова падало, когда приходили вести об успехах партизан и Красной Армии. Они все повеселели, когда Василь принес им весть о том, что против партизанского отряда деда Талаша высылают целый батальон с паном Крулевским во главе. Пан хорошо знал все окрестные леса, а его поместье тоже сгорело в ту страшную ночь. Он-то уж постарается отомстить своим обидчикам.
Весть о карательном батальоне пана Крулевского быстро донеслась в лес, где расположились партизаны деда Талаша. Они получали точную и своевременную информацию обо всем, что происходило в стане врага. Каждый налет легионеров, каждая экзекуция, грабительские поборы, а также перегруппировка частей — все становилось известным партизанам, и они часто появлялись там, где враги их меньше всего ждали.
В глухом лесу, окруженном непроходимыми болотами, происходило совещание партизанских командиров. Выступал дед Талаш.
— Товарищи! Беда надвигается. Посылают на нас целый батальон карателей, а командиром там поставили пана Крулевского, которого вы знаете. Приказали ему: что хочешь делай, только партизанское войско побей всех до одного. А ихнего атамана, старого Талаша, и других возьми живьем. Вот с чем идет на нас пан Крулевский. У его отца я пас скотину, а сын хочет, чтобы я на старости кормил вшей в остроге, а потом они уже избавятся от меня и других наших командиров.
— Собака! — послышался чей-то сердитый возглас.
— Так как же быть, товарищи? Примем бой? — спросил дед Талаш, который хотел узнать настроение своих бойцов.
— Перебить их, как бешеных собак!
— А пана Крулевского повесить на осине! — загудели партизаны.
— Значит; будем драться с ними?
— Будем драться до конца!
— Ладно, ладно, сынки! Спасибо вам, товарищи! У нас уже есть кой-какие мысли о том, как с ними воевать. Но здесь не место о них говорить — и деревья могут иметь уши.
— Мы верим тебе, батька.
Дед Талаш снял шапку.
— Так послужим родине, соколы! Зорко глядите, чутко слушайте и исполняйте все, что прикажут вам командиры.
— Все будем делать, что прикажете! — дружно откликнулись партизаны.
Скрытно, под покровом ночи, выступил в поход паи Крулевский во главе своего батальона, которому были приданы четыре легких орудия и пулеметы. Он уже заранее чувствовал себя прославленным воякой. Гнедой конь гарцевал под ним, подняв упругую шею. Пану Крулевскому казалось, что на него сейчас глядит весь мир, и не было предела его гордости.
Невдалеке от Вепров батальон остановился. В нем насчитывалось около шестисот легионеров. Пан Крулевский собрал офицеров и подробно изложил им свой план, наметил позицию, дал каждому подразделению боевое задание, указал пункт, до которого должен двигаться батальон, рассредоточившись поротно, дал также подробные инструкции каждому начальнику, позаботился о связи между подразделениями на марше, — одним словом, ничего не упустил из виду.