— Врешь, подлец! — крикнул пан Крулевский и схватил старика за бороду. Борода осталась в его руке.
— Ну, что ты теперь скажешь? — спросил пан Крулевский, ткнув в нос деда фальшивой бородой. — Ты шпионить пришел? Признавайся!
— Панок, признаюсь, — сказал старик, упав на колени, — меня послали в разведку. Вот я себе и думаю: дай пойду, но обратно не вернусь, убегу домой. Разве ж мы, простые мужики, можем воевать с таким войском, как у пана? Когда же услышали, что против нас идет сам полковник пан Крулевский, на нас такой страх напал, что начало наше войско разбегаться. А остальные попрятались в таких трущобах, что их там не найти.
— А, собаки! Только сейчас ума набрались, — крикнул пан Крулевский, но уже не так строго: ему польстили похвалы легионерам и то, что его не по чину назвали полковником.
— А зачем же ты нищим нарядился?
— Паночек, я думал, что нищего не тронут, теперь много нищих ходит.
— Не верю тебе, собачий сын!
— Паночек! Правду говорю! Опостылела мне эта война.
— А покажешь то место, где разбойники прячутся?
— Боюсь, паночек, убьют они меня, как узнают, что я вас привел. Я лучше расскажу, как туда дойти.
— Нет, ты сам покажешь дорогу, — решительно заявил пан Крулевский, — а не пойдешь, прикажу расстрелять тебя.
Его взяли под стражу.
Пан. Крулевский изменил план действий. Двум взводам приказал занять все проходы, а сам с главными силами двинулся к топкому болоту, где скрывались партизаны. Шли медленно. Взятый в плен партизан показывал дорогу. Не доверяя ему, пан Крулевский посылал легионеров в разведку.
Пройдя верст пять, разведка донесла, что в лесу обнаружены недавно погасший костер и утоптанное место вокруг него. Там же были найдены и остатки пищи: хлебные корки и картофельная шелуха. Пан Крулевский лично осмотрел это место. Пленный проводник подтвердил, что это партизанский костер, и сказал, что вблизи должно быть еще несколько костров. Его слова вскоре подтвердились. Легионеры еще больше замедлили ход, а проводник сказал, что партизанское убежище уже недалеко.
Лес становился все более непроходимым. Чаще попадались заболоченные низины, заваленные буреломом и трухлявыми пнями. Пан Крулевский и легионеры заметно волновались. В таком напряженном состоянии они прошли еще с полчаса. Наконец проводник подал знак остановиться.
— Там! — тихо произнес он, указав на прогалину в чаще.
Пан Крулевский остановил колонну и приказал легионерам подтянуться. Офицеры окружили своего командира и ждали дальнейших распоряжений. Вдруг дружный ружейный залп потряс лесную чащу. Несколько десятков легионеров упали. Град пуль с змеиным шипением пронесся над группой офицеров, поразив трех, и ударил в сучья и стволы. Легионеры бросились наутек, кто куда, иные прижались к земле.
Взводы и роты перемешались. Три солдата, охранявшие проводника, также убежали.
В этой суматохе проводник — это был партизанский командир Марка Балук — благополучно присоединился к своим.
Пан Крулевский метался как угорелый, что-то кричал, но никто его не слушал.
Один поручик не поддался панике, стремясь привести свой взвод в боевой порядок. Но его сразила партизанская пуля, и взвод в панике рассеялся. Под ураганным огнем оставшиеся в живых легионеры пытались окопаться, но невидимый противник их тут же выводил из строя. Только в одном месте группе легионеров удалось установить пулеметы, и они начали поливать свинцом древесные стволы.
— Взять пулеметы! За мной! — скомандовал Мартын Рыль и во главе тридцати бойцов двинулся вперед.
Не более двадцати шагов отделяло смельчаков от цели. Но в это время три пули, одна за другой, пронзили широкую грудь Мартына. В пылу атаки партизаны обогнали его. Добежав к пулеметам, они штыками и прикладами перебили всю пулеметную команду вместе с офицером.
В это время партизанская лавина атаковала с фланга остатки батальона. Легионеры побежали, но путь им преградило топкое болото, некоторые сгоряча бросились туда и утонули. А партизаны все плотней сжимали их, точно клещами. Легионеры бросили оружие и начали поднимать руки. Бледный от страха стоял в стороне пан Крулевский.
— А ну, вояки, выходите на поляну! — крикнул легионерам дед Талаш. Он глядел на них, как гордый орел. На груди его блестела пулеметная лента. В руке у него была винтовка. Рядом с ним тоже с пулеметной лентой через плечо стояли Панас и партизанские командиры. Не было только среди них Мартына Рыля.
— А ты, пав, что же оружие не бросаешь? Или воевать еще хочешь? — обратился дед Талаш к пану Крулевскому.