- Госпожа приказала, – ответствовал Херон. – Не могу ослушаться. Я должен вас беречь.
Прошло почти два с половиной месяца, как Кронго Шейк жил среди сенаков. Едва поднявшись на ноги, он исспросил уйти, но Вилрейн понимала, что если сейчас отпустить молодого нечестивца, он погибнет. Еще слаб и не здоров. Поэтому честно сказала, что не может отпустить его. Не время.
Так Кронго остался подле Вилрейн и ее станицы сенаков, в горах за озером Пиур. Не сказать, что тут было плохо, но Кронго, который с того дня, как ему нашли полуживого, не помнил почти ничего. Память скрыла от него то, что не нужно было знать. Он почти восстановился, однако Вилрейн и ее правая рука Байхозер настаивал на том, чтобы юноша остался при них, пока не закончится зима.
А потом из стана вепсов, в осаждённом городе прискакал лучник, назвавшийся Хайгосновец. И принес весть, что мир собирается отвоевать Самси, очень многие собираются на эту войну. Вилрейн знала об этом, знала, что хочет принести лучник, и знала то, что подмогать вепсам получится, но не так, как Хайгосновец предполагает. И хотя он не звал с собой в бой, Вилрейн четко прочла это в его глазах.
- Госно! – прорвался сквозь толпу сенаков к лучнику Кронго. – Поговорить бы нам.
Хайгосновец молча выслушал причитания юноши и кивнул. Он не мог забрать его отсюда, в городе было слишком опасно. А здесь молодой возлюбленный Конгора мог быть в здравии более, чем кто либо.
- Я не могу тебя взять. Ты погибнешь там, а Конгор мне этого не простит, – честно признался Хайгосновец. – Мне надлежит вернуться на рассвете, так что пора в путь.
Перед тем, как сесть в седло гнедого коня, Вилрейн напутствовала его:
- Не нужно ничего говорить о Кронго Конгору. Сердце юного кнесса не должно думать о нем сейчас, только о битве. Ежели он будет знать о том, где его любимый, он обязательно сделает глупость и прискачет сюда. Это может шибко плохо сказаться на последующих событиях в «Ялло Гуйтта». Тогда я не смогу помочь уже ни чем.
- Я услышал тебя, госпожа! – поклонился Хайгосновец и поскакал прочь.
- Мне надобно подмочь ему, – сказал за ее спиной Кронго. – Это будет не честно, если буду отсиживаться после вас, как трус. Я – не трус! Я – вепс, мне надобно сражаться со всеми, – пламенно говаривал Шейк.
Вилрейн пригладила растрепавшиеся на ветру волосы и усмехнулась. Кронго выглядел и говорил как мальчишка, который думает, что война – это игра в салки. Но благородства ему не занимать.
- Ив-янис!** – сказала она тихо, но так, чтобы юнец услышал ее. – Но только перрит ив-янис. Иди-ка, подмоги лучше рис собрать. А то Гильорону помощь не повредит.
Ламть встретил проливным дождем со снегом и пронзительным северным ветром, который не часто встретишь в Магар-Доле. «Альгонавт» и его бравый капитан Славен уже достаточно привык к таким погодным изменениям, а вот остальные были явно недовольны таким раскладом. Хотя, квартирмейстер фрегата – махинец Плимей, сразу успокоил многих, сказав, что дожди со снегом здесь не частые гости и быстро оканчиваются.
Для Плимей Ламть был городом родным, кому же как ни ему знать, как здесь обстояло с погодой.
- Не расходимся! – крикнул Фогг, которого Анэка назначила как своего заместителя. – Надлежит всем явиться на вече, намедни через два хора. Как раз когда хляби небесные просохнут. А сейчас расквартируемся в бухте.
За эти три дня, которые они плыли к берегам махинцев, Фогг многое узнал об их нелегком походе и о цели похода. Он был единственным человеком, которому Анэка поведала все, как есть.
День назад.
- Неспокойное море, никак чует куда направляемся, – посмотрел Фогг с переднего края «Альгонавта». – Знать бы, еще как все сложиться, чай не красоваться спешим.
Анэка сидела на пустом бочонке и полировала клинок меча. Монотонные движения руки, горазды были усыпить кого угодно, но Анэке это помогало думать. А подумать было о чем.
- Нас ждут жестокие перемены, – ответствовала Анго. – Даже сейчас, покамест они не произошли, их трудно нести на плечах.
Фогг обернулся на нее и его лицо стало хмурым.
- Может поделишься своим грузом? Вдвоем легче нести, – предложил орлан.
Анэка подняла на него глаза и ее рука замерла, сжимая кремень. Кто бы знал, как ей хотело поделиться этим с Цианой или по прибытии, с Кайоссой. Но ей нельзя было говорить с теми, кого она собирается «обокрасть». Но Фогг, он другое дело. Он друг. И сейчас он не сводил своих внимательных серьезных глаз с нее.
- Мне надобно убить Гуйтану. Но не просто так. А вместе с ее не родившимся ребенком. Это должна сделать именно я, именно этим мечом, – Анэка перевела дух, легче не становилось. – Если я не сделаю это, на землю может прийти тьма, и тогда никто не сможет помешать душе, которая вселилась в дочь Гуйтаны править миром, – закончила иллинка, до боли сжимая кремень.
- Это она тебе сказывала, Вельма? – уточнил Фогг, уже понимая цену таких слов.
- Она, – кивнула Анэка. – А еще она поведала, что этот поступок отвратит многих от меня на долгие годы. Но я не могу уже повернуть назад, обратной дороги нет.
- Душа Аль-Цзы может вселиться в этого ребенка? – просек Фогг.
- Если это произойдет, Аль-Цзы станет сильнее и мы уже не сможем помешать тому, что ждет мир. А его при этом раскладе не ждет ничего хорошего.
Фогг кивнул, но лицо его не просияло. Он понимал, что эту тайну сложно даже на двух плечах нести. Но они справятся.
- Я так разумею, все это нельзя говорить ни Циане, ни Моране, – утвердительно сказал он, все правильно поняв. – Но как после защитить их от необдуманных поступков?
- Никак, – просто ответила Анэка, продолжив точить свой меч. – Они должны сами принять это или не принять. Ни я, ни ты, не сможем за них ничего решить. Ежели я для них тогда останусь врагом – так тому и быть.
- Им понадобиться вся мудрость, чтобы это сделать, – вздохнул Фогг, отворачиваясь снова к морю. – Но я верю, что они сделают правильный выбор.
Берон смотрел с пригорка на то, как на рисовом поле работал Кронго и остальные сенаки. Утро выдалось хоть и пасмурное, но теплое. Да и горы защищали от ветра очень хорошо. Здесь и сейчас Берон подумал о том, что бы с ним Катрон, его верный грид, они бы давно облетели все владения и посмотрели что там, за мысом Даг. От плутовки Захарии уже два с половиной месяца не было никаких вестей, не иначе она решила его обмануть. Ежели так, то придется Берону заготовить себе запасной план, чтобы не попадать под горячую руку тому, кто запросто этой рукой и удавить может.
Молодой вепс привлекал его. Впрочем, Берон понял, что вепс привлекает его и не только потому что тот связан с кнессом, то и чисто физически. Рана уже не беспокоила юнца, поэтому нужно было подбивать клинья без опаски, нанести еще больший вред. Хотя здесь, как и во всех сердечных делах нужен был подход.
- Эй, спину надорвешь! Давай подмогу! – прокричал с холма Берон и пустился бегом помогать.
Однако Херон, которому Вилрейн приказала не отступать от юнца не на шаг, остановил порыв Берона, встав между ним и своим подопечным.
- Я свой, – поднял руки ладонями вперед Берон и улыбнулся. – Я подмогу и все. Ничего не случится.
Херон посмотрел на холм, где восседала на солнце госпожа. Она слабо кивнула ему и он позволил Берону помочь Кронго донести мешки до погреба, сам неотступно следуя на небольшом расстоянии за ними.
- Он всегда за тобой ходит? – усмехнулся Берон. – Словно привязанный же.
- Вилрейн ему приказала. Здесь видимо приказы не нарушаются. Это хорошо и плохо, – ответствовал Шейк. – А ты, – обратил внимание он на Берона, – ты вроде не вепс и не сенак. Кто ты?
- Иллин, – улыбаясь сказал Берон. – Я исследую для моего кнесса разные земли.
- Для чего? – не понял Кронго, присев отдохнуть на лавку, возле входа в погреб. – Наукой занимаешься?
- Вроде того, – сел рядом Берон. – Мой кнесс возжелал, чтобы я исследовал землю на случай если вдруг у нас в Иллинаре возвысятся горы. Это маловероятно, но возможно.