Берон много знал о горах и как показалось Кронго, не совсем наукой он занимался, скорее выпытывал у сенаков, как и что. А может и вообще соглядатай без рода и племени. Шейк мало что знал о жизни и за пределами Самси был всего однажды, когда они с мамой ездили на карнавал в Ламть. Но они быстро вернулись обратно, денег побыть там не хватило на седмицу. Однако, внутреннее чутье подсказывало Кронго, что с Бероном что-то не так. От него не веяло научными знаниями, как от некоторых старцев-сенаков здесь, от него веяло опасностью и страхом. А еще… смертью.
- А тебе, не надоело рис собирать? Может быть завтра пойдем в Долину Малых Рек? Покатаемся на камнях-гладышах и порезвимся у воды. Пойдем.
Это прозвучало из уст Берона как зазывание в ловушку. Кронго бы и хотелось повеселиться, но Вилрейн накануне ясно дала понять, что у них нет причин для веселиться пока грядет война, на которую пойдут не все и не все ушедшие вернуться. А этот малый, словно бы с другого мира пришел, не знает, что война же! Или может не случайно его появление тут.
- Я не могу. Мне нужно поправить здоровье и потом обучаться лекарному мастерству у Бейзара. Сходи один, посмотришь там все, потом расскажешь, – отказался Кронго, хотя ему хотелось пойти.
- Одному не интересно. Но как знаешь, – махнул рукой на него Берон и поднявшись с лавки, побрел в сторону харчевни.
Вилрейн, которая видимо следила за ним не меньше Херона, тут же присела рядом.
- Зря не пошел, – сказала она. – Ты вроде подмочь своему кнессу хотел? Это был твой шанс. Малый не так прост. Хотелось бы знать, что у него там за душой, чую ничего хорошего.
- Разве ты не ведаешь? – удивился Кронго, уверенный в том, что госпожа знает обо всем на свете.
- Я ведаю далеко не все. Но чую, что Берон как-то может быть связан с «Ялло Гуйтта», юноша. И неплохо бы проверить его. Но это опасно. Спрашивать напрямую – вызвать еще больше подозрений. А ходить кругами – спугнуть лиса забравшегося в курятник. Понимаешь, о чем я? – говорила, как всегда, загадками Вилрейн.
- Мне надобно с ним пойти и выведать все, что смогу, так?
- Так, – согласилась Вилрейн. – Но пойдешь ты не один. Херон и Сулан, пойдут на небольшом расстоянии от вас, будут следить чего бы не вышло. Это понятно?
- Добро! – улыбнулся Кронго. – Я не подведу.
3.
Как и полагал Плимей, дождь долгим не был. Закончился от после трапезы, когда все бравые воины собрались на палубе, чтобы послушать, что же им скажет Анэка. Говорить с такой оравой народа сложно еще и потому, что до каждого надобно донести, что битва – это не игра, все серьезно, и раны и смерть. А многие пошедшие на битву были юнцами и хавро***.
- Друзья мои, мы на пороге великих целей! – начала Анэка. – Сегодня важный день, за который нам нужно поспеть сделать многое. Нас объединяет желание покарать тех, кто хочет завоевать не только Самси, но и всех нас. Мы должны отвоевать вепские земли обратно и отдать их законным владельцам, иначе в другое время мы сами можем остаться бродягами без Родины.
Циана даже не знала прежде, что может услышать от Анго такие слова, которые били в самое сердце, каждого, кто ненавидел повстанцев и воров Волостража, посягнувших на ее родные земли.
Фогг стоял по правую руку от Анэки, словно бравый родной брат, которым он стал за последние годницы для Анэки и Цианы. Его взгляд был устремлен на воинов, что полукругом обступили Анго, внимая слова.
По левую сторону, так же крепко на ногах, стояла Наира. Отговаривать ее от похода было делом столь же бесполезным, как уговаривать ее же, остаться подле Хайдада, с которым у них складывалось все здорово. Но понять Наиру можно, она хотела отомстить. Как и многие, кто пошли с Анго.
- Пришло время наших побед, поэтому сегодня находясь здесь, в Ламоте, именно мы решим судьбу «Ялло Гуйтты» и примкнувших к ней брагов и волостражников! – продолжала Анэка, пытаясь каждым словом проникнуть в сердца всех этих воинов. – И я вам расскажу, как мы задушим эту змею! Мы все собрались для того, чтобы не отступать. Мы знаем, что будет нам подмогой восточный фронт, на котором Иллиар и «Пентагра». Западный фронт возьмет в свои руки мой добрый друг – Фогг Мартенс.
Что-то такое Фогг мог предполагать, но когда это было озвучено и толпа заулюлюкала приветствуя орлана, он испытал гордость, что ему отдана честь атаковать с запада. Самому. И вести за собой таких же как он.
- А мы с вами будем той стрелой, что вонзится в самое сердце этой грозной, не вполне победимой шайки наших врагов! – заключила Анэка, подняв над головой трехольтский меч.
- Йа-а-а!!! – приветствовали ее войны, подбадривая самих себя в этой смертельной схватке.
- Отдыхайте! Мы выдвигаемся на рассвете! – откланялась Анэка, распустив воинов, последний раз отведать браги, яств и женщин.
Анэке же нужно было не просто продумать все эти маневры, которые она только что описала войску, но и осуществить их без осечек и неприятностей.
- Покамест мы не отбыли, мне нужно посетить кнесса махинцев – Оулея. Подмочь ему нам нечем, но может какую идея подкинет, как быстрее добраться до порта Нокс, все же седмица – это долго, может вымотать воинов этот путь, тогда они не в силах будут отражать удары брагов, – сказала Анэка, посмотрев на Циану и Фогга.
- Мы с тобой! – сказала Циана за них с Фоггом. – Оставим здесь Наиру, она если что, никому спуску не даст.
- Зачем тебе все это? – машинально спросила Морана, застегивая сюртук. – Неужто окромя меня тебя некому ласкать?
Гуйтана возлежала на медвежьей шкуре совершенно нагая. Живот у нее округлился и увеличился, но это не было поводом к тому, чтобы перестать приглашать Морану в свои покои. Для Мораны, впрочем, это было уже часть работы. Часть войны, которую они вели с Гуйтаной.
- Ты не единственная, – довольно улыбаясь вещала она. – Просто ты принадлежишь мне по праву, а они все лишь пешки в этой войне. А ты… Ты будешь со мной всегда. Когда родится Майа, именно ты будешь воспитывать ее, пока я буду править на кнесском троне. Я сделаю из этого жалкого клочка земли – саамские владения, которых свет не видывал, – расписывала Гуйтана.
Морану эти завоевательские замашки уже перестали удивлять, она давно и прочно смирилась с тем, что в этом теле не было Гуйтаны Оксенбо, там был кто-то другой, который рано или поздно завоюет весь мир, ежели не остановить.
- Я не буду, – твердо ответила Морана, намекая на то, что не станет нянькой чужому ребенку.
На что Гуйтана усмехнулась лишь, отвечая:
- О, еще как будешь, моя дорогая! У тебя нет выбора. Иначе я убью каждого, кто тебе дорог в этом мире. И ее… – она сделала поистине королевскую паузу, в которую их глаза встретились в недоброй схватке. – Ту, которую ты зовешь во снах.
Морана поняла, что речь идет об Анэке. Не искоренила она эту привычку, говорить во сне с Анэкой. И сейчас, она словно звала ее на помощь, не имея возможности говорить прямо.
- Это ничего не значит, – спокойно ответствовала Морана, хотя в душе у нее был хаос.
- Ну раз ничего и жалеть не о чем. Правда?
Выходя из покоев Гуйтаны, Морана ненавидела себя и ее. Себя за то, что они ничего не может сделать сейчас. Даже если Гуйтана пошлет кого-то убить Анэку, она не сможет помешать. А Гуйтану ненавидела за то, что она перестала бороться за свою душу, и теперь уже никто не сможет помочь ей, вернуть ее. Никто.
- Звали, госпожа! – поклонился на пороге Вайлгор.
Гуйтана даже не прикрылась, когда отступник появился в ее покоях. Она давно воспринимала воинов, как своих рабов, перед которыми она предстала во всей своей красе. Эта мания величия нравилась ей не меньше, чем иметь любого, которого она захочет.
- Есть для тебя работа. Возьмешь у Миогра-Ная несколько монет и отправишься в пустыню Немезиду. Чую, что к нам должны гости прийти, в скором времени. И возглавляет поход гостей, Анго. Принеси мне ее голову. Сделаешь так, до конца жизни не будешь ни в чем нуждаться, я сделаю тебя своим кнессом. А после нас будут править наши наследники, – закончила Гуйтана. – Анго должна умереть! Без нее войско направляющихся сюда будет ослаблено и мы разобьем его в пух и прах.