— Мы не видели ни цента из этих денег, — возражает Джет.
Я четко вижу момент, когда в мозгу Мэтта щелкает, и все становится на места.
— На что, черт возьми, они тратят столько денег? — спрашивает Мэтт.
— Частенько навещают ипподром. Типа, каждый день. Папа вышел на пенсию, как только ты попал в НФЛ, но...
— Он сказал, что потерял работу.
— Ты серьезно так наивен? — любопытствует Джет.
Мэтт стискивает зубы, его челюсть каменеет. Мне безумно хочется потянуться к нему, но тут открывается дверь офиса, и я отступаю.
— Ну что, закончили с воссоединением семьи? — спрашивает Дэймон. — Мы получили предложение для Мэтта.
Теперь мне ясно, что имел в виду Мэтт, говоря, что Дэймон не в восторге. В его словах ни тени энтузиазма или радости.
— Хочешь, пойду с тобой? — спрашиваю я.
Мэтт качает головой.
— Можешь остаться здесь с Джетро?
— Джет, — поправляет его брат. — Сколько раз просил называть меня Джетом.
— Прости, Джей-Джей, — отзывается Мэтт.
— Так еще хуже, — ворчит Джет.
Мэтт целует меня в щеку, прежде чем зайти в офис, и от меня не ускользает шок на лице Дэймона, но с этим я разберусь позже. Скажу, что Мэтт поддерживает видимость. Ради брата. Насколько мне известно, так оно и есть.
Джет сидит на диване рядом со своей гитарой и бросает на меня взгляды.
— Значит, Джей-Джей?
— Даже не начинай.
— Джетро Джэксон. Звучит как кантри-певец.
— Мы живем где-то в часе езды от Нэшвилла. Чего ты ожидал?
— И... тебе нужно где-нибудь остановиться?
— Ага. Надеялся перекантоваться у Мэтта, но, если таблоиды не лгут, придется остаться у тебя.
— Собираешься следовать за ним, куда бы ни привел контракт?
Меня совсем не касается, что будет делать этот паренек, но фраза Дэймона о том, что для Мэтта есть предложение, заставила спроецировать на Джета то, что беспокоило меня самого.
Я больше никогда не увижу Мэтта, если только по новому контракту он не останется в Нью-Йорке или где-то еще на Восточном побережье. От мысли, что, возможно, Мэтт переедет на другой конец страны, мне становится дурно, и я понимаю, что не хочу, чтобы он уезжал.
— Пока не определился с планами, — отвечает Джет. — Найду работу или попытаюсь нанять себе агента. Может, если придется, последую за Мэттом, но не хочу сидеть у него на шее, как наши долбаные родаки.
— Мы с Мэттом поможем тебе всем, чем сможем.
Джет прищуривается, и через секунду до меня доходит смысл собственных слов. У меня сегодня что-то не то с головой. В ней рождаются фантазии о всяком нереальном дерьме. А понятие «мы с Мэттом» — нереально.
Результат сегодняшней встречи может поставить окончательную точку. Мне нужно отвлечься.
Я поворачиваюсь к Джету.
— Расскажи мне свою историю.
Глава 15
МЭТТ
— Чикаго, — говорит Дэймон серьезным и совсем безрадостным тоном.
Что ж, решение простое.
— Отлично. Может, «Вориорз» и не держали в руках Суперкубок больше десяти лет, но они всегда довольно высоко забирались.
Географически, конечно, Чикаго — отстой, но туда лететь всего-то два часа. А у Ноа есть доступ к частному самолету...
Так. Нельзя принимать решения, основываясь на какой-то интрижке. Моя цель — футбол.
Дэймон бросает взгляд на коллегу, затем на меня.
— Ты еще деталей не знаешь. Контракт. Он... невыгодный.
— Они занижают сумму, потому что знают, что я никому не нужен?
— Ты им нужен, — возражает Дэймон. — Они все время звонят, давно гоняются за тобой. Но у клуба руки связаны ограниченным бюджетом. Это годовой контракт, но они обещают его продлить на более долгий срок с повышением гонорара, при условии, что ты покажешь хороший результат в течение сезона... если вообще пройдешь отборочный этап в тренировочном лагере.
Я подаюсь вперед.
— О какой сумме речь?
Дэймон протягивает листок бумаги.
— Ты, блядь, шутишь? Смахивает на сделку с незадрафтованным новичком.
— Да, контракт неидеальный, но он не так уж и плох, — убеждает меня Дэймон. — Эти люди предлагают тебе практически все, что могут. У «Вориорз» несколько ветеранов, они играют последний год. После них освободится довольно крупная сумма, если клуб решит продлить с тобой контракт на следующий сезон. Езжай домой, подумай. Но не сомневайся, они тебя хотят. И ограниченный бюджет — не выдумка. Мы проверяли. Было подозрение, что «Вориорз» пытаются заполучить тебя по дешевке, на случай, если команда не захочет играть с геем, но оно не подтвердилось. Главный менеджер уверял, что твоя ориентация не станет проблемой. Он об этом позаботится.
— Чушь собачья. Всегда можно достать деньги. Если они уже к концу прошлого сезона знали, что я не получил контракт...
— Продление контракта с «Бульдогами» подразумевалось само собой, а «Вориорз» тогда только заполучили нового квотербека.
Дерьмо. Я об этом читал.
— Маркус Тэлон. Чемпион Суперкубка два года назад. Он стоит каждого пенни, который ему платят.
— Тебе не обязательно соглашаться, — замечает Дэймон. — Но это может быть твой единственный шанс.
Разумеется, у агента постарше имеется собственное мнение на этот счет — бери, что дают, ты и так везунчик, раз тебе вообще предложили контракт.
И он, возможно, прав.
— Не могу отделаться от мысли, что если бы такие условия предложили оскандалившемуся натуралу, он бы счел их оскорблением. Но я должен проглотить и смириться.
— Может, еще что-нибудь появится, — говорит Дэймон. — «Вориорз» ждут ответа только к началу тренировок. Их генеральный менеджер понимает, что рискует, но он тебя реально хочет. И тренеры тоже. Со мной связывались почти все представители руководства.
— Я подумаю.
Ноги сами несут меня прочь из офиса. Я убеждаю себя двигаться быстрее, прежде чем натворю что-то, о чем потом пожалею. Например, скажу своим агентам валить на хрен, или, и того хуже, подпишу контракт.
— Детка? — окликает меня Ноа, когда я обхожу его и брата и направляюсь к выходу.
— Мы уходим, — рявкаю я.
Давлю на кнопку вызова лифта гораздо сильнее, чем необходимо, но это меня не успокаивает.
— Что случилось? — спрашивает Джетро, перекидывая ремень гитары через плечо.
— Я думал, Дэймону предложили контракт, — говорит Ноа.
— Предложили. За пятую часть суммы, что получают другие игроки моего уровня.
— Ауч, — выдает Ноа.
Я поворачиваюсь к брату:
— Ты с нами?
— Мне больше некуда идти, — признается Джетро, отводя взгляд.
— Поищем тебе гостиницу...
Ноа сжимает мою руку:
— Он может остаться у нас. Я не против.
— Спасибо, — выдыхаю я.
Двери лифта со звоном открываются, и мы вваливаемся в кабинку.
— Что будешь делать? — спрашивает Джетро.
— Без понятия. — Мой голос звучит сломлено.
Я сломлен. Возможно, выход на пенсию — единственно правильный выбор. Стану одним из тех парней, и все будут продолжать считать, что геям не место в спорте.
Либо могу проглотить гордость, наплевать на все летящее в меня дерьмо и принять предложение. Хотя и сто́ю гораздо больше. И чем это будет лучше ухода на пенсию? Признать, что из-за ориентации моя цена ниже?
Да ну нахрен.
«Но это же футбол», — напоминаю я себе. И сумма, которую мне предлагают, все же больше, чем другие зарабатывают за год. Если откажусь, мой доход будет равен нулю, пока не определюсь, что делать без футбола.