Наступает пауза, и я чувствую, что Ноа хочет задать тот самый вопрос, но не позволяет себе этого сделать. А я не хочу на него отвечать. Таковы были условия сделки. Я получаю контракт и уезжаю. И все же, не могу заставить себя произнести это вслух — как будто слова сделают все реальным.
— Как там Джей-Джей, как ему Ньюпорт?
— Ему... хм-м... — Следующие слова Ноа вылетают со скоростью пулемета: — Ему-больше-понравился-Олмстед.
Я ухмыляюсь.
— Тяжело признать это, верно?
— Угу.
— Так вы все-таки съездили и в мой колледж?
— Ага, но если надеешься убедить его поступать в какой-нибудь из них — удачи. Джей-Джей не хочет.
Я громко вздыхаю:
— Что же он будет делать со своей жизнью?
— Разве это не ему решать?
Для меня Джет всегда будет четырнадцатилетним сопляком, которого я бросил пять лет назад.
— Наверное.
— У твоего брата мозги работают как надо.
Меня переполняет чувство гордости.
— Ладно. Мой рейс объявили. Увидимся через несколько часов.
— Постараюсь тебя дождаться, но я страшно вымотался.
— Если заснешь, будить не стану.
— Хочу узнать подробности, как прошел день.
— Завтра поговорим. Спокойной ночи.
— Спокойной, детка.
Телефон снова звонит, когда я поднимаюсь по трапу. Номер мне незнаком, хотя код Нью-Йоркский. За последние месяцы я выучил урок — отвечать на такие звонки не стоит. Скорее всего, это репортер.
Я переключаю телефон в режим полета и забываю о нем, но по прибытии в аэропорт Кеннеди меня ждет голосовое сообщение:
«Мистер Джэксон. — Властный голос на записи одновременно пугает и сбивает с толку. — Это Ноа Хантингтон». Ага, очевидно, не тот Ноа Хантингтон, которого я знаю. Тут я вспоминаю, что рядом с именем Ноа идет цифра. В отличие от обычных людей, у которых имена, как правило, состоят из букв. «С вами хочет поговорить Рик Даглас. Уверен, не нужно объяснять, кто это. Позвоните моему ассистенту, договоритесь о времени, и я организую встречу. Рик мой старый друг». Затем он чеканит номер телефона, и сообщение обрывается.
Отец Ноа хочет, чтобы я встретился с владельцем «Нью-Йорк Кугуарз»? Чует мое сердце, он это делает не по доброте душевной. И вот так одним звонком человека сажают на цепь. Вопрос только в том, насколько она будет длинной.
Но ведь это Нью-Йорк! Иногда цепи того стоят.
Я еще раз прослушиваю сообщение и набираю номер.
Глава 18
НОА
Проведя время с Джетом, я кое-что понял. Каждый раз, когда друзья называли меня заносчивым придурком, а я от них отмахивался, потому что абсолютно убежден, что не похож на отца, я не осознавал, что они правы, и был слишком заносчив, чтобы это увидеть.
Этот девятнадцатилетний паренек больше меня знает о реальном мире.
Я не идиот. Мне прекрасно известно, что в мире полно бездомных — я читаю статистику, постоянно вижу их на улице, выпрашивающих милостыню. Но когда Джет, как ребенок с синдромом дефицита внимания, пропустивший прием таблеток, талдычит, что не найди он Мэтта, то оказался бы в полном и безоговорочном дерьме, меня вдруг осеняет, что он мог пополнить эту самую статистику.
— Но почему ты не мог остаться в своем родном городе? — спрашиваю я.
— Парень, с которым я встречался, скрывал свою ориентацию, так что если бы мы съехались, это выглядело бы подозрительно. Кроме того, не думаю, что мы так уж нравились друг другу. Да и наш Дерьмовиль, штат Теннесси, не особо богат на перспективы. Шар со своим бойфрендом живет в крохотном трейлере и вот-вот родит малыша. Не говоря уже о том, что родители от нее отрекутся, если она станет мне помогать. У меня было несколько друзей, но не настолько близких, чтобы сказать им: «Эй, меня выгнали за то, что я лизал член. Могу я на неопределенный срок поселиться у тебя на диване?»
Я не могу сдержаться и смеюсь.
— У тебя довольно колоритная манера «каминг-аута». Что бы стал делать, если бы не нашел Мэтта?
— Есть один онлайн-форум, там я познакомился с парой местных ребят. Думал, смогу перекантоваться у них, пока не соображу, что делать. Я потратил все свои деньги на дорогу сюда.
— Ты собирался жить у людей, с которыми познакомился в интернете? Неужели родители никогда не учили тебя остерегаться незнакомцев?
Хотя о чем я говорю? Судя по тому, что я слышал от обоих братьев, родители их вообще ничему не учили. За исключением того, как бросать футбольный мяч, чтобы скрыть гейство Мэтта.
— Все совсем не так. — Джет достает телефон, входит на страничку форума, открывает раздел «Радужные койки» и показывает мне. — Здесь постят те, у кого есть свободная кровать или диван. И любой, кто испытывает трудности после того, как его выгнали, может найти временное прибежище. Что-то вроде ресурса Airbnb, где можно снять жилье от частника, но это только для геев.
Либо я пессимистичная скотина, либо Джет более наивен, чем мне казалось.
— По мне, так звучит, как отличный способ оказаться запертым в каком-нибудь подвале и пожертвовать свою кожу в качестве материала для костюмчика.
— Прелестная картинка. Те, кто выставляют предложения, вряд ли проходят серьезную проверку, но у многих людей просто нет другого выхода.
— Можно взглянуть?
Джет протягивает телефон, и чем больше объявлений я просматриваю, тем большим мудаком себя чувствую. Я живу в доме с четырьмя спальнями, один. Ну, буду жить один, когда Мэтт с Джетом уедут. Если уедут. Я громко вздыхаю. Совсем не хочется, чтобы они уезжали.
Но, оказывается, есть люди, живущие в однокомнатных квартирах, которые предлагают нуждающимся свои диваны, раскладные футоны или даже просто место на полу.
Конечно, это может быть опасно, но сама идея очень вдохновляет. При правильной поддержке, с правильными каналами...
— Почему мне видится светящаяся лампочка над твоей головой? — любопытствует Джет.
— Это просто блестяще! Нужно, чтобы это было нечто большее, чем просто сноска на небольшом форуме. Если в эту идею вложить определенную сумму денег...
— Ключевое слово — деньги. Ты забываешь, что это дерьмо на деревьях не растет.
— Клянусь богом, вы с Мэттом такие милые. — Они все время забывают, насколько я богат.
— Милые? — любопытствует Джет. — Лучше ко мне не подкатывай. Не только потому, что ты с моим братом. Ты же старик!
— Огромное тебе «пошел в жопу». Двадцать шесть — это еще не старость, и я не собираюсь тебя трахать. Я влюблен в твоего брата, придурок. — Я округляю глаза. — Только не говори ему, что я это сказал.
Кто тянул меня за язык? Эта мысль не должна была быть озвучена. Она вообще не должна была появляться в моей голове.
Я пытаюсь убедить себя, что это всего лишь часть представления. Ага. Не больше и не меньше.
Просто. Часть. Представления.
— А ты ему не говорил? — любопытствует Джет. — Разве ты не сказал это в том интервью для журнала?
Мое сердце бешено колотится.
— Тебе нужно кое-что узнать о наших с Мэттом отношениях.
Я уже не разбираю где правда, а где ложь. Все начиналось как деловое соглашение, но потом переросло в нечто более глубокое. Мэтт мне небезразличен. Я хочу для него самого лучшего. Но это совершенно не в моем стиле. Мне нужно постоянно себе об этом напоминать, чтобы не терять связь с реальностью и не забывать, что все это фейк.