- На Текстилях, прямо у входа в метро. Как по Волгоградке едешь, после пересечения с Люблинской сразу ларек. Мы всегда там берем. Никогда не жаловались. Я честно собирался пойти, но меня так полоскало... Вы поймите...
Князев нажал паузу.
- Вы проверяли забегаловку? - спросил он у качков.
- Да. Чисто. Брали мясо на анализ, наводили справки в поликлинике и больницах. Больше никаких обращений не было. И Акимов здоров.
- А Ерохин не врет?
- К его счастью, нет. У филиала весь асфальт заблеван. Значит, еще где-то отраву сожрал.
- Пока я буду у Акимова, пусть один из вас вернется и попытается собрать остатки рвотных масс на экспертизу.
- Вы шутите?
- А что, похоже? Если это было намеренное отравление, мы должны знать, чем.
Акимов встретил Князева и низкого качка, - Рому, кажется, - с испугом. Он явно не ждал ничего хорошего от людей Транскомбанка.
- Я же все вам рассказал, - попятился он вглубь квартиры.
Растрепанная непонятного возраста женщина мелькнула в коридоре и скрылась.
- Видите, супруга вас уже боится, - неловко сказал Акимов, как бы ожидая ободряющего ответа: «Нет, мол, нечего нас бояться!»
- Проходи, - буркнул качок.
- Роман Дмитриевич, ну в самом деле. Сколько можно слушать одно и то же.
- Расскажешь новому следователю.
- Следователю? Он из полиции?! - засуетился Акимов.
- Садись, - сказал Роман Дмитриевич, и Акимов неловко опустился на стул, как будто ему поставили подножку.
Князев повторно выслушал историю с видеозаписи: Ерохина рвало, поэтому Акимов пошел в отделение банка один. В тот день должны были передать особо крупную сумму, но кроме них с Ерохиным и кассиров об этом никто не знал. Наличные не забирали из филиала почти неделю, а до десятого числа как раз шли выплаты по кредитам. Учитывая обилие ипотек, мешок вышел внушительный. Акимов расписался, вышел из хранилища, потом погас свет. Посетители занервничали, из-за рекламы на окнах дневной свет почти не проникал. Заплакал ребенок, было шумно, Акимов пытался крепче вцепиться в мешок, а дальше все пошатнулось, и он почувствовал боль в затылке. Шишка осталась внушительная. Очнулся, когда свет уже горел, люди столпились вокруг него. Молоденькая мамочка с ребенком в коляске сидела около него, пытаясь привести в чувство. Мешок был рядом. С пломбой, как положено.
Только в машине Ерохин обратил внимание, что в углу мешка нет банковского логотипа. Они вызвали сотрудников отдела безопасности, мешок вскрыли и нашли газетные пачки. Посетителей обыскали, осмотрели окрестности - только пустой инкассаторский мешок в помойке. Тут же отдали его и денежную куклу на дактилоскопию - без посторонних отпечатков. Тупик.
- Скажите, кто утром покупал шаурму: Вы или Ерохин?
- Я.
- Все было, как обычно?
- Да, кажется. Хотя... Мы всегда покупаем у кавказского такого парня... У него ножи летают по этой штуке с мясом - целое шоу. Классно делает. Но последние несколько раз была девушка славянской внешности. Ну, наша, короче. Тоже вкусно, но без огонька.
Потом Князев направился к охраннику. Расулов был старым азербайджанцем, квартиру снимал в Люберцах на всю свою большую семью. Он тоже не поведал о происшествии ничего нового.
- В Вашу комнатку никто не заходил перед ограблением?
- Перед обедом только запустил одну женщину. Была очередь, у кассирши перерыв. А у нее ребенок грудной. Она спросила, можно ли где-то покормить... Ну, грудью. Я разрешил. Она часто к нам ходит, за ипотеку платит. У нее трое детей, кажется. Пару раз пускал к себе - то старший в туалет захочет, то маленький проголодается. Хорошие ребята, воспитанные.
- Расулов, ты идиот?! - закричал макаровский прикормыш. - Ты же не имел права туда никого пускать. И почему сразу не сказал?!
- Вы и не спрашивали. А потом она только сиську дала малому, посидела пять минут и ушла. Я был там, ничего она сделать не смогла бы.
- Старый извращенец! - брезгливо бросил качок. - Тебе бы только на баб пялиться. Скотина!
- Ничего я не пялился! - Расулов возмущенно всплеснул руками. - Не наговаривай, а? Я просто там сидел, смотрел в другую сторону.
Рома бушевал. Если бы не Князев, парень наверняка навалял бы охраннику по первое число. Его расследование, судя по всему, только к побоям и сводилось. Ему даже не пришло в голову выяснить, что за женщина сидела в каморке у Расулова. И Князев был этому рад. Присутствие качка ему порядком надоело, и он не хотел подвергать опасности возможных свидетелей. Поэтому он ушел, заявив, что закончил на сегодня с расспросами. К тому времени уже стемнело. Качку позвонил напарник и обрадовал, что нашел немного рвоты и отвез в частную лабораторию. Пашу подкинули домой, он выгулял псину, засунул в микроволновку замороженный ужин и вернулся к материалам ограбления.