Да и о чем таком необычном собираешься, сообщить миру, Ломакин?! Меня подставили, меня подставили! Ну?! А ты? А я подставился. Ну? Сам дурак. Сам и выкручивайся, барахтайся.
Если так, то он, вызвав Антонину к Невскому простору, показал, что барахтается и глупейшим образом хватается за соломинки. Если так, то он улетев, начхав на встречу, показал, что разум вовсе отказал, только рефлексы действуют. Бери Ломакина голыми руками по возвращении.
Не волнуйтесь, я не уехал. И не надейтесь, я не уеду.
В наше время мало родиться в рубашке, надо родиться в бронежилете. Даже кольчужка – недостаточная защита.
Бронежилет сковывает движения, и жарковато в нем летом. Не лучше ли маечку? Какую? Какую-нибудь другую. А то прежняя – в подозрительных пятнах. По городу еще можно шляться, обнажив торс, и в толчее Апрашки – можно. А в метро уже неловко. И наносить визит полуголым тоже неловко.
Новая майка от Апрашки движений не сковывала. Желательно текстовую. Да ради бога! Белым по черному на груди красовалось:
ly and te Тох
Mx Party
Carles Dexter Ward
C.S.M 45
Les Cpa
T.A.
LEet Papllon
Rock n Car
Лишняя секунда никогда не помешает. А она возникнет. Проверено неоднократно. Все-таки самая читающая публика! И неважно, что читающая. Бизнес на чтиве – самый надежный бизнес, если грамотно поставить…
Гавриш грамотно поставил бизнес. Недаром Солоненко выразил готовность пригреть Гавриша. Не пожелал Гавриш пригреваться, погорячился? Остудите его, ребятки…
Ну-ка, ребятки, где вы? Ломакин выражает готовность сбить вам температурку, даже если вы отморозки.
Где Гавриш, там и отморозки. А где Гавриш? Домашний телефон не отвечал. И сестра Сима тоже. В книжном подвале Гавриш, больше ему негде быть. Но телефона там нет. Юридический адрес – это одно, конкретная точка базирования – совершенно другое. На Петроградской – да. Как-то полгода назад Тим подбрасывал Ломакина до комплекса на Каменном острове (приличный зал, тренинг, спарринг), но подбросил только до угла Большой Пушкарской и Кировского. Дальше, мол, ножками-ножками или общественным транспортом. А Тим должен здесь стопануться, с Гавришем назначено. Да-да, полгода назад – период инфицирования в бизнес Гавриша: сами подъедем, сами бумаги подготовим, сами сбегаем-подадим-принесем. Мальчик на побегушках – Тим. Злой мальчик. Про себя Ломакин обозвал его крошкой Цахесом. Из тех, кто бессилен что-либо произвести, и наслаждается-питается уничтожением чего- либо… или кого-либо. Это – Тим, дружите с ним! – провозгласил Солоненко, представляя своего консильоре. Дружите – это вряд ли. Терпеть, как неизбежное зло, – куда ни шло. На добродушного кондитерского зайчика Тима консильоре Тимофей Ровинский не похож, нет не похож. Бледно-тощий, заискивающе-вежливый, абитуриентского возраста мальчик-в-каком-классе-учишься?. Липнущий с дурацкими вопросами на съемочной площадке в тональности я – червь, ничтожество, преклоняюсь перед мастером. Мол, а спецснаряжение у каскадеров – оно какое? Мол, а неужели не страшно без страховки на вертолете? Мол, о, о!
Спецснаряжение у каскадеров своеобычное. Когда в злополучном сентябре на фестивале в Тулузе наши готовились представить свою трюковую пятиминутку, австралийцы прониклись симпатией, открыли фургон, забитый спецснаряжением: Можете пользоваться, парни!. Ломакин ответно распахнул личный чемоданчик, а там перчатки, плоскогубцы, кувалда и шлем: Тоже можете пользоваться, парни… Нет, эти русские – самоубийцы!
Без страховки – страшно. Со страховкой тоже… не беспечно. Обувные коробки – разумная и достаточная страховка? Леша Гарин, сиганув со стрелы башенного крана тогда же в Тулузе, на собственном печальном примере показал – неразумная и недостаточная. Нет, эти русские – самоубийцы!
А бледная спирохета Тим вьется вокруг и норовит без мыла влезть в душу. Иди отсюда, мальчик, мешаешь. Иди, делай уроки. Иди, займись чем-нибудь. А то противно, как волос в супе.