Выбрать главу

Она и к Ломакину… лояльна, если можно выразиться так. Потому и давала, понять давала понять, давала понять! И не вина Ломакина, что он не брал понять, не брал понять, не брал понять. Не вина Ломакина, беда Ломакина. Мы ведь все в одной лодке! У нас одна цель! Мы вместе!

… Кудимов, Костанда, Гавриш… – давала понять Антонина…

Ты хочешь сказать, что Слой имеет отношение…

– Я НИЧЕГО не хочу сказать. И не называй его Слоем – он тихо бесится. Предупреждала!

– Да ну! Мы же шутим с ним.

Это ТЫ шутишь. Он не выносит подобных шуток. Дошутишься.

… Вот и дошутился. Час бубны. Выколачивать бубну – фигура речи, отсутствующая у Даля. В прошлом веке бытовали иные способы м-м… взаиморасчетов? Как же, как же! Долг чести, пулю в висок.

Ныне долги возвращаются посредством выколачивания бубны, мягко намекая на пулю в висок, мол, зачем тебе самому утруждаться, если есть специалисты. До поры до времени ты просто включен в перечень мероприятий по хреновой жизни, а когда совсем невмоготу станет… есть специалисты. А про долг ты помнишь – помни, помни, не забудь. Неделя. Счет – чик-чик-чик-чик. И чтоб – никуда, понял?! Нет, ты понял, нет?! Ну ты, кинозвездюк, понял, нет?! Да куда он денется! Нет, погоди, я у него спросил – пусть он мне ответит. Так ты понял, кинозвездюк?!

Он понял. Он ответил: Я понял. В телефонную трубку.

Во-о-о… – гнусавым зэковским благодушием пропела трубка. – Эт хорошо, что ты нас слушаешься!

– Я слушаю, слушаю… – ровно дыша, ответил, Ломакин, свирепо пялясь на безымянные черточки, в оконце АОНа. С улицы звонят, с-суки!

Пра-а-ально. Слушайся нас. А то мы тут подумываем напустить на тебя, козла, рыночных армян, что ли? Дороговато, зато удовольствие большое… Уж рыночные-то армяне с большим удовольствием возьмутся за правую руку азерботной мафии только дай им наводку. А – дадим. Не щас, так через недельку. Понял, нет?

Я слушаю-слушаю…

Пра-а-ально. Слушайся нас, слушайся…

М-мда. Рыночных армян не существует как таковых.

Трусить стыдно, храбриться глупо.

К сожалению, Виктор Алескерович Ломакин – не правая рука азербайджанской мафии, хоть и Алескерович, хоть и уроженец Баку.

Трусить и храбриться – это состояние души. Ему, Ломакину, необходимо состояние ума. Состояние ума у него, у Ломакина, – разброд и шатания. Слишком много вдруг рухнуло сверху, чтобы разложить по полочкам. Только и остается – бессильно ждать.

Ждать и догонять – хуже нет. Но из двух зол он, Ломакин, выберет, пожалуй, догонять. Пусть и на данный момент – беглец именно он, Ломакин. Впрочем, Земля круглая – главное, оторваться на приличную дистанцию, на круг и достать-дотянуться ударом по затылку. И, чтобы – насовсем.

Как же он, идиот, Слоя не просчитал, подъелдыкивал, за кисель держал! Кисель киселем – аморфная масса, и то-о-олстый, то-о-олстый слой шоколада!.

И не называй его Слоем – он тихо бесится.

Предупреждала!

Предупреждала… Хм, кисель… В нем, в киселе, увязнуть – запросто. Увяз? Увяз!

И состояние ума у него, у Ломакина, вот как раз эдакое – кисельное. Поди подрыгай ногами, как та лягушка в молоке. Молоко можно сбить в масло, выкарабкаться. Кисель киселем и останется, сколь ни барахтайся.

Думать! Думать, Ломакин! Думать, как вынудить Слоя: долг, Слой, за тобой долг. Долг – чести. Чести Ломакина. А чтобы вынудить Слоя к уплате долга, очень нужно исчезнуть. На недельку. На ту самую недельку, отмеренную гнусавой телефонной шпаной. Исчезнуть. Например… например, улететь в Баку. Куда же еще лететь, если не: в Баку?! Как-никак, правая рука азербайджанской мафии! Рыночные армяне опять-таки рыщут-свищут по Питеру: где тут у вас правая рука?! Где-де! В… Баку. На родине предков. Достаньте!

И чтоб – никуда, понял?! Нет, ты понял, нет?!.

Понял. Повторяю: понял… нет!

И вот он здесь.

Здесь, в Питере, в комнате Гургена. И он же, Ломакин, в Баку – для всех и каждого, кроме самого Гургена. Если ни с того ни с сего заинтересуются неуточненные специалисты под чутким руководством Слоя. РАЗУМЕЕТСЯ, Слой понятия не имеет ни о каких специалистах. РАЗУМЕЕТСЯ, Слой безвинный глава фирмы, производящей хорошее впечатление. (Да-а, впечатлительные Кудимов, Костанда, Гавриш могли бы порассказать! Нет, не могли, а – могут! И с ними Ломакин еще пообщается!).

Так вот, если заинтересуются, то Ломакин – в Баку. Он и ключ соседям оставил – коллекцию кактусов поливать, Очень спешил. Куда-куда! На самолет! Он и регистрацию пассажиров прошел. Уточняйте – убеждайтесь: Ломакин Виктор Алескерович вылетел рейсом Санкт-Петербург – Баку. Да, вчера.

Ностальгия, знаете ли. Там каждый камень Ломакина знает, а тут время складывать камни. А через недельку – время платить. Может, он как раз и вылетел, чтобы с шапкой по кругу пройти среди своих… этих… мафиози. Время, мол, такое, братцы – азербайджанцы, – время складывать камни (драгоценные, драгоценные!)… сюда-сюда, в кейс! А то у меня, у правой руки, через недельку – время платить.

Я в Баку, Слой, в Баку. И… не бойся, я с тобой, Слой, в Питере. М-мда, Не бойся, я с тобой – шестнадцатая картина Ломакина и первый азербайджанский боевик на пристойном уровне. Иллюзия, обилие трюков при почти полном их отсутствии, конники, каратэ, падения с крепостных стен, фехтование… Зато Юрик Гусман осуществил свою мечту. Хочу снять фильм, чтобы и ковбои, и сэнсеи, и метания ножей, и муэдзины – и все на Агапероне! Такой… бред собачий, но логичный!. И получилось, в общем-то. И даже не бред. Хотя только и слышно было на площадке гасмановское: Сейчас застрелюсь или убью!. Нет застрелился, не убия. И зритель проглотил, не поперхнувшись: боевик! А то сути, щадящий режим для каскадеров. Во-во: больше продукции, лучшего качества и – с меньшими затратами! Один Мухтарбаев и сделал погоду, хотя тоже ничего особенного не делал, разве – свои цирковые номера. На него-то вся группа и играла. Специфика.

Здесь же и сейчас – иная специфика. Лечь на топчаны, затаиться, умереть для Слоя, но оживленно рыть яму для того же Слоя. Для Солоненко Евгения Павловича, гендиректора «Ауры плюс».

Как? Думать, Ломакин, думать. И надумал. Осенило после гнусавого звонка рыночных армян, говорите? Где у меня Гурген? Осенило на первобытном уровне. Типа: слышь, друг-армянин, мне какие-то неуточненные грозят армянами!