Это и отдаленно не напоминало секс и не переросло в нечто большее. Но чувства внутри нее, в ее груди — глубокие, всеобъемлющие, ошеломляющие — были так же сильны, как и физическое возбуждение. Девушка ощущала себя нежной, оберегающей, почти матерью. Она желала позаботиться о нем. Хотела заставить его почувствовать себя лучше.
И понятия не имела, как ей это сделать.
Поэтому Рианна продолжала тихо гладить и целовать его, пока тело мужчины, наконец, не расслабилось. Дыхание Каина замедлилось, стало глубоким и хриплым. Наконец, он повернулся, чтобы обнять ее так же крепко, как она обнимала его.
Утешившись признаками его выздоровления, девушка прижалась к его груди. Наконец, она прошептала в темноту:
— Ты можешь рассказать мне, что они с тобой сделали?
Одна из рук Каина зарылась в ее волосы, прижимая голову к его плечу, другая рука, поглаживающая нижнюю часть ее спины, замерла, когда он ответил:
— Не сейчас. Я постараюсь рассказать тебе завтра.
Рианна не настаивала. Она понимала, что он имел в виду, говоря так. Каин хотел рассказать ей, но по психологическим причинам, еще не мог открыться до такой степени. Не тогда, когда только начал успокаиваться.
— Хорошо, — пробормотала девушка, прижимаясь очередным поцелуем к его коже, пробуя ее соленый вкус.
Он даже пах по-другому. Что бы они ни делали, это отразилось на его естественном запахе. Она возненавидела эти изменения, хотела снова почувствовать его запах.
— Просто поспи. Мы побеспокоимся обо всем остальном завтра.
Часть 5
На следующее утро Рианна проснулась с ощущением грядущих перемен. После двух бесконечных месяцев — абсолютно одинаковых — чувство было достаточно сильным, чтобы пробудить ее от собственного обычного полубессознательного существования.
Каин не собирался бросать ее. Он возьмет ее с собой, когда попытается бежать. Они разработали план. Это будет сложно, но выполнимо. Хол, возможно, не вполне заслуживал доверия, но он хотел сбежать отсюда так же сильно, как и они, так что ему можно было доверять. Возможно и стоило надеяться на жизнь вне Трюма, хотя она неделями рассказывала себе, что даже не мечтает о чудесном спасении.
Но это, конечно, будет не чудо. Просто Каин — это Каин. И девушка что-то значила для него, по крайней мере, настолько, чтобы принять во внимание ее мнение и не бросить ее.
Рианна повернулась на кровати и поняла, что почти лежит на Каине. Видимо, она сползла вниз, пока спала, потому что ее щека была прижата к его животу.
Это, конечно, было не самое худшее место.
Девушка отпрянула, задев щекой теплую, твердую плоть Каина. Подняв глаза, она обнаружила, что он уже проснулся.
Каин не выглядел раненым или обороняющимся, как вчера. Выражение его лица было незнакомым, но спокойным и почти безразличным.
— Привет, — сказала Рианна, ее голос дрогнул.
— Что ты там делаешь? — хрипло пробормотал он с легкой улыбкой.
Она отстранилась, вытянувшись вдоль его бока.
— Не знаю.
Одна из ее щек ощущалась горячее другой. Девушка предположила, что щека стала ярко-красной от того, что она так сильно прижималась к нему.
Каин повернулся, обняв ее, и глубоко вдохнул, словно вдыхая ее запах, что заставило слегка понервничать, поскольку Рианна была совершенно уверена, что не очень хорошо пахла.
— С тобой все в порядке? — спросила она, вглядываясь в его нечитаемое выражение лица.
Ее сердце все еще болело из-за его состояния прошлой ночью.
— Я в порядке. Спасибо.
Сегодня утром его слова звучали правдоподобней.
Девушка открыла было рот, чтобы спросить о том, что случилось на обследовании, но снова захлопнула его. Она не хотела давить на него или заставлять вспоминать об этом сегодня утром, когда ему явно стало лучше.
Но Каин, должно быть, прочел ее мысли, потому что, прочистив горло, произнес:
— Это были не пытки.
Рианна вздрогнула, чувствуя одновременно испуг и облегчение. Она не стала просить разъяснений, так как точно знала, о чем он говорит.
— Нет?
— Нет.
Мужчина медленно покачал головой, проводя рукой по ее спутанным волосам.
— Дэвис жестко придерживается правил Коалиции. Так что проверки проводятся один раз в год, в соответствии с законом.
— И что в них такого ужасного?
Каин продолжил свой рассказ с очевидным трудом, хотя все время поддерживал низкий, ровный тон.