Я чувствовал, как Коти слева от меня словно свернулась спиральной змеей, но смотреть на нее не стал. Волшебнице я не понравился; как огорчительно, я как раз предпочитаю нравиться людям. Спустя два вздоха она проговорила:
— У вас десять секунд, чтобы убраться отсюда.
— Не возражаю, — ответил я. — Но сперва вам нужно кое — что мне дать.
— Мне не нужно ничего давать тебе.
— А я полагаю, нужно.
— Что?
— Причину выполнять ваши пожелания.
— Чувствовал когда — нибудь, как твое сердце взрывается прямо в груди?
Как в твоих жилах закипает кровь? Как твои ноги гниют и отваливаются прямо пока ты на них стоишь?
— Хвала Вирре, я сижу.
— Думаешь, ты крутой?
— О да, во всех смыслах. Прикрыт со всех сторон. Так что вам нужно?
— Думаешь, ты здесь в безопасности?
Я пожал плечами.
— Люди знают, где я. И если мы исчезнем, вам может стать неуютно. К чему вам неприятности с империей, ведь неприятности со мной — это гораздо проще и приятнее. А если вам вообще не нравятся неприятности, просто ответьте на мои вопросы, и я сразу уйду. Кстати, нас больше.
Повисло молчание, и я готов был поспорить на восемь сотен, что они переговариваются мысленно. Выражение лица старой волшебницы осталось прежним, но она чуть кивнула.
— Каков, — вопросила она, — твой интерес в этом деле?
— Рыболов мой друг.
— Нет.
Я улыбнулся.
— Ваша правда.
— Итак?
— Просто хочу получить немного совершенно безвредной информации, и все.
— Ты поймешь, — молвила волшебница, — если мы тебе ничего не скажем.
— Кое — что вы уже мне сказали.
— Разве?
— Если только вы не хотите убедить меня, что вы следите за мной достаточно плотно, чтобы знать, кто мои друзья, а я полагаю, что это не так — это значит, что вы следите за Рыболовом достаточно плотно, чтобы знать, кто его друзья. Это уже кое — что. Я просто хочу…
— Пожалуй, тебе стоит уйти. Сейчас же.
Я, конечно, нервничал еще сильнее, но ход был за мной. И я проговорил:
— То, над чем вы работаете — окупит ли это все те неприятности, которые я могу вам причинить?
— А зачем тебе это?
— Из чистой вредности.
— Не думаю, что ты представляешь собой серьезную угрозу, господин Талтош.
Я улыбнулся.
— Вы, выходцы с Востока, всегда недооцениваете, на что способно волшебство.
— А вы, драгаэряне, всегда недооцениваете, на что способно колдовство.
Она фыркнула. Презрительно, так это называется. Коти научила меня этому слову. Хотел бы и я презрительно фыркнуть в чей — нибудь адрес. Просто чтобы вот так вот сказать.
— Зачем, — вопросила она, — ты хочешь взвалить на себя вот это вот?
— Восемьсот золотых. Вернее, сейчас уже где — то восемьсот пятнадцать.
— Кто их тебе должен?
— Тут все сложно. В любом случае, если вы готовы их мне отдать, я тут же уйду.
— Не думаю.
— Не думаете, что уйду, или не думаете, что отдадите мне деньги?
— И то, и другое.
Я и не думал, что они мне заплатят. Но перед ответом волшебница сделала небольшую паузу, словно задумалась. Точно как в разговоре с Рыболовом, когда я спросил его, знает ли он, кто мог подсунуть ему тот камень. Я смотрел на волшебницу, ожидая, что будет дальше. Она казалась чертовски старой, но взгляд оставался острым, как, ну, всякие острые штуки. И пугающим. Ладно, очень пугающим.
«Босс! Заклинание!»
Старуха, которая то ли была Ширет, то ли не была, оставалась неподвижной и даже в лице не изменилась, но я был готов с самого начала, и начал двигаться в то же мгновение, как услышал мысленное предупреждение Лойоша.
Когда на вас нападают — неважно, физически, или волшебством, или даже словами, — вы реагируете еще до того, как решаете, как именно. Вы уходите с линии атаки, а возможно, контратакуете, а иногда просто замираете, пока мозги осознают ситуацию и скажут, что делать. Последний вариант, как правило, не лучший, но случается и такое.
Если вы ожидаете нападения, готовитесь к нему — это дает вам преимущество, потому что вы куда быстрее осознаете, что на вас напали, а также и потому, что уже подготовили правильную реакцию.
Я уронил Чаролом в ладонь и махнул им перед собой. Точно не знаю, что она пыталась сотворить, но я ощутил легкую дезоринтацию, а это обычно значит, что кто — то пытается вмешаться в ваш мыслительный процесс, или исказить ощущения, или влезть в голову, дабы узнать, что именно вы задумали.
Коти уже была на ногах, а Лойош развернул крылья, и я чувствовал его напряжение, каковое обозначало, что он готов взлететь.