— Я знаю одно симпатичное местечко далеко за пределами моего района, зовется оно «Краденая лодка».
Есть. Ага, я заметил, что название ей знакомо, и когда она поняла, что я это заметил, нехорошо так нахмурилась. Пауза на общение с «башней», как у них такое называют, и она проговорила:
— Очень хорошо. Место вполне подойдет.
Милая улыбка давала понять, что она с удовольствием превратит меня в лужицу грязной слизи. Я вернул улыбку вкупе с такими же добрыми пожеланиями.
— Когда? — спросил я.
— Сейчас вполне подойдет.
— Тогда до встречи.
— Мы закажем заднюю комнату.
— И будете ждать, подготовив все.
Она улыбнулась.
— А вы?
— Буду только я, — сказал я. — И может быть, Коти, это она.
— Ага.
«Крейгар, мне нужны четверо в «Краденой лодке».»
«Скрытно?»
«Вряд ли.»
«Когда?»
«Сейчас.»
«Принял.»
— Можем прогуляться, — кивнул я Коти. — Ну, если ты в деле.
— Ни за что не пропущу.
Чуть позже я заметил:
— Так много ходить пешком не входит в мои обязанности.
Даже не глядя на нее, я знал, что она улыбается. Хотел бы я описать эту ее улыбку. Она как будто и пытается не улыбнуться, но и скрыть не может. Каждый раз, когда она так вот улыбается, я вынужден жестко напоминать себе, что я крутой парень, а значит, мне нельзя внезапно преображаться в ухмыляющегося идиота.
Когда мы добрались до «Краденой лодки», посланная Крейгаром четверка уже была там. Никто из них вроде и не заметил, как я вошел, хотя я знал их всех: Палка, Уштора, Костоплет и Ритт. Хорошие ребята.
Сугубо из вредности я заказал чашку вина и принялся пить не торопясь.
Коти знала, что я делаю, и что нет никаких причин так себя вести, кроме как слегка позлить их. Она ничего не сказала, но свое вино пила все с той же улыбкой.
Волшебница, с которой я ранее общался, вышла в зал и сделала вид, как будто и ожидала увидеть нас у стойки.
— Если вы будете столь любезны, — сказала она, вся такая формальная, — мы готовы к встрече.
— А имя у вас есть?
Глаза ее сузились.
— Для чего вам оно? Думаете зачаровать меня этим вашим восточным колдовством?
Коти рассмеялась, Лойош издал шипящий звук — тот, кто его знает, понял бы, что так он смеется.
— Нет, — ответил я, — мы такого не делаем. Но если нам с вами и дальше придется общаться, хотелось бы знать, как к вам обращаться.
— Давайте попробуем, чтобы общаться дальше не пришлось. И будьте добры, не стоит заставлять дам ждать.
Мы с Коти поднялись.
— Только вы один, — покосилась на Коти и Лойоша волшебница, не желающая открывать своего имени.
— Да? — уточнил я. — А вас, желающих поговорить со мной, там сколько?
Помешкав, она проговорила:
— Хорошо.
Уверен, спросила кого — то; вряд ли в этой компании ей доверено сколько — нибудь власти на подобные вопросы.
В «Краденой лодке» имелась достойных размеров задняя комната с изрядно повоевавшим столом. Лица сидящих вдоль длинного края волшебниц были знакомы. Сидения во главе и в конце стола оставались пусты. Обойдя стол, я устроился с другой стороны, посередине. Коти же осталась стоять в дальнем углу комнаты, прислонившись к стене. Волшебницы взглянули на нее, на меня; старуха, с которой я ранее уже говорил, открыла было рот, но так ничего и не сказала.
Кое у кого в Организации бывает такой вид, знаете, в духе «я настолько хорош, что мне не нужно этого доказывать, я могу порезать тебя на мелкие кусочки когда захочу». Вы знаете, о чем я, сами наверняка таких видели. Так вот, у старой волшебницы был именно такой вид, и я ей верил: эта — может.
— Господин Талтош, — проговорила она.
— Госпожа.
— Наши интересы могут совпадать.
— Я об этом также подумал. Итак, что за история со слезой Вирры?
— Вы первый. Что вам нужно было от Рыболова?
— Я уже говорил. Восемьсот золотых.
Она плотно сжала губы.
— Если мы будем работать вместе, мне нужна правда.
— Я именно ее вам и сообщил.
— Вы впустите меня в свою голову, чтобы это доказать?
— А вы впустили бы?
— Когда говорю я…
Я сказал плохое слово. Ее это не сбило с мысли, как некоторых.
Она проговорила:
— Если вы не позволяете мне проверить это, почему я должна верить вам?
— У меня честное лицо.
— Отнюдь.
— А вот это уже обидно. Послушайте, один сукин сын умер и остался должен мне денег. Я пытаюсь вернуть долг. Это привело меня к Рыболову, тут всплыла слеза Вирры, а это уже привело к вам. Почему вам так сложно воспринять эту последовательность?