Кауч говорил во всеуслышание, но распорядитель не обиделся, а только тихо рассмеялся: «Цзафатрийцы во всем подозревают подвох! Недавно нам пришлось принять в качестве оплаты большой запас лечебных настоек и мазей от лекаря, промотавшего все цехины, и мы решили предоставить препараты в распоряжение постояльцев. Не желаете ли мочегонное или глистогонное средство? Баснословно дешево!»
«Я здоров и в лекарствах не нуждаюсь!» — отказался Ка-
уч.
«А ваши хедаджийские друзья? Каждому полезно время от времени прочищать организм. Всего десять грошей за слабительное. Нет? Ну что же, тогда позвольте порекомендовать ужин в ресторане «Отборные дары земли и моря», в двух шагах направо по набережной».
«Я там уже как-то обедал, — проворчал Кауч. — От того, что они подают, стошнит упыря из замка алхимиков. Мы купим хлеба и фруктов на рынке».
«В таком случае не забудьте заглянуть в лавку моего племянника напротив цирюльни!»
«Ладно, посмотрим, — Кауч первым вышел на набережную. — В «Удачливом моряке» относительно добросовестное обслуживание, но бдительность не помешает. Когда я ночевал здесь в прошлый раз, в приемной играла труппа музыкантов. Я остановился на минуту послушать, и что вы думаете? К моему счету прибавили четыре цехина «за концерт»! Управляющий подсовывает слабительное почти бесплатно, — тут Кауч прокашлялся. — Понятное дело! Мой дед когда-то принял такое же предложение в Урманке, а потом обнаружил висячий замок на двери в туалет и вынужден был многократно платить за пользование. Просадил в нужнике больше, чем на ярмарке. Нет уж, имеешь дело с тангом — думай о последствиях!»
Проходя по набережной, Рейт с любопытством разглядывал суда — похожие одна на другую небольшие пузатые фелуки с приподнятыми ютом и баком и, по всем признакам, оснащенные электрическими струйными двигателями, но поднимавшие паруса, когда начинался свежий ветер. Перед каждой фелукой на пристани установили доску, объявлявшую наименование судна, порт назначения и дату отправления.
Кауч притронулся к рукаву Рейта: «Не проявляйте лишнего интереса к кораблям — это неосмотрительно».
«Почему?»
«В Урманке благоразумнее скрывать свои намерения».
Рейт обернулся, оглядел набережную: «На нас никто не обращает внимания. А в случае тайной слежки наблюдатели в любом случае убеждены, что я пытаюсь сбить их с толку, и сделают вывод, что мы собираемся уехать сухопутной дорогой».
Кауч вздохнул: «Жизнь неосторожного человека чревата неожиданностями — особенно здесь».
Рейт остановился у очередной доски и прочел вслух: «Судно «Ньиахар». Маршрут: Чинг, Пасмурные острова, южное побережье Шанизада, Казаин. Один момент», — Рейт взошел по трапу и направился к тощему хмурому человеку в кожаном переднике.
«Скажите пожалуйста, где можно найти капитана?»
«Я капитан».
«Я хотел бы узнать, сколько будет стоить проезд двух пассажиров до Казаина?»
«За проживание в кабине первого класса и питание я беру четыре цехина в день с человека. Плавание в Казаин обычно занимает тридцать два дня. Следовательно, проезд двух человек до Казаина будет стоить порядка двухсот шестидесяти цехинов».
Рейт выразил удивление величиной названной суммы, но не встретил никакого сочувствия.
Рейт вернулся на пристань: «Мне потребуется что-то вроде двухсот пятидесяти цехинов».
«Такие деньги можно скопить, — сказал Кауч. — Прилежный работник получает четыре, даже пять цехинов в день. В порту всегда достаточный спрос на услуги грузчиков».
«Не проще ли попытать счастья?»
«Игорные балаганы дальше, у базара. Не хочу повторяться, но вы вряд ли превзойдете тангов на их любимом поприще».
Кауч, Рейт и Сеитикс вышли на площадь, мощеную квадратными плитами желтовато-розового камня. «Тысячу лет тому назад тиран Прзелиус построил здесь Великий Круглый Мавзолей. Остался только каменный пол… Там — прилавки торговцев снедью. Здесь можно купить одежду и сандалии. Дальше: притирания, эссенции…» — Кауч показывал на лавки, столы и палатки вокруг площади, где предлагались всевозможные товары — съестное, ткани, кожаные изделия, напоминавшая землистый песок смесь молотых пряностей, оловянная и медная посуда, чугунные литые заготовки и прутья прямоугольного и круглого сечения, стеклянные бокалы, кувшины и лампы, бумажные амулеты и статуэтки для умилостивления богов. За мощеным полом мавзолея и более или менее упорядоченными рядами прилавков начинался район развлечений: оранжевые шатры с коврами перед входом, где девушки танцевали под звуки носовых флейт и щелчки деревянных кастаньет. Одни кружились в развевающихся полупрозрачных накидках, другие извивались, обнаженные до пояса. На некоторых, совсем еще юных девочках, не было ничего, кроме сандалий. Сеитикс посмотрела на танцовщиц с непритворным изумлением, пожала плечами и отвернулась с печальным, онемевшим лицом.