Рейт вернулся: «Следующий паром отходит примерно через час — за пятнадцать минут до полудня. Я уже заплатил за проезд».
Сеитикс не понимала: «Но в полдень мы должны быть на борту фелуки?»
«Так точно. Гжиндры поблизости?»
«Только что сели за стол — в глубине, под навесом».
Рейт мрачно усмехнулся: «Они у меня поломают голову».
«О чем? Им ничего не стоит пройти за нами на паром».
«В том-то и дело».
«Значит, мы поедем на другой остров? Зачем? Бесполезно!»
«Не совсем. С другого острова может отплывать другой корабль — а куда, гжиндры не знают».
«Ты уже расспросил про корабль?»
«Нет».
«В любом случае, тогда гджиндры поедут с нами, а «Ньиахар» отправится без нас!»
«Надо полагать. Не думаю, что капитана будут терзать угрызения совести».
Проходили минуты. Сеитикс волновалась: «Скоро полдень». Она то и дело посматривала на Рейта с бесхитростным недоумением. Ни один человек на Тшае — по крайней мере из тех, кого она видела — не походил на него ни поведением, ни внешностью.
«А вот и паром, — Рейт встал из-за стола. — Пойдем-ка поближе к доку, нам нужно быть первыми в очереди».
Сеитикс тоже поднялась. Рейт выводил ее из себя: что он задумал? Они подошли к самой кромке воды. Вокруг собрались другие пассажиры — толкаясь, потея, сплетничая, ругаясь. Рейт спросил: «Где гжиндры?»
Сеитикс оглянулась: «Стоят в конце очереди».
Паром причалил — бортовые панели открылись, прибывшие повалили на берег.
В суматохе Рейт бормотал подруге на ухо: «Держись поближе к будке сборщика цехинов. Проходя мимо, быстро спрячься внутри. Он не возражает».
«Ага!»
Стали впускать отъезжающих. Рейт и Сеитикс поспешно протиснулись вперед. Оказавшись у будки контролера, Рейт нагнулся и одним шагом проскользнул внутрь. Через секунду Сеитикс была там же. Напирая друг на друга, островитяне передавали сборщику кристаллы, поднимаясь на палубу. В числе последних, вглядываясь в мельтешащую на пароме толпу, шли старухи-гжиндры. Понукаемые опаздывающими, они взошли на палубу. Толстяк-контролер сразу захлопнул бортовые панели. Паром дрогнул, медленно отчалил и набрал скорость, выходя из гавани. Рейт и Сеитикс выбрались из будки. «Почти полдень, — сказал Рейт. — Пора возвращаться на фелуку».
10
Порывистые ветры гнали «Ньиахар» на юго-восток, к берегу Кислована. Волны чернильно-черного моря вздымали и сбрасывали фелуку, шипя белой пеной.
Утром еще одного непогожего беспокойного дня Сеитикс присоединилась к Рейту, стоявшему на носу. Несколько минут они молча смотрели на жидкие соленые горбы, в упрямом волнении разбивавшие золотой свет Карины 4269 на тысячи осколков и призм.
Сеитикс спросила: «Что с нами будет?»
Рейт покачал головой: «Не знаю. Что будет, то будет».
«Но ты все время не в себе. Ты чего-то боишься?»
«Я боюсь человека по имени Айла Вудивер. Не знаю, жив он или нет».
«Кто такой Айла Вудивер? Чем он тебя пугает?»
«Вудивер — умный, опасный человек. Я его встретил в Сивише. Скорее всего, он мертв. Я надеюсь, что он мертв. Меня похитили во сне. Мне снилось, что ему раскроили голову».
«Тогда о чем ты беспокоишься?»
Рейт подумал, что рано или поздно ему все равно придется объясниться начистоту. Может быть, настало удобное время: «Ты помнишь, я говорил тебе о других мирах среди звезд?»
«Помню».
«Один из этих миров называется «Земля». В Сивише я построил звездолет, с помощью Айлы Вудивера. Я хочу улететь на Землю».
Сеитикс смотрела на бушующие воды: «Зачем тебе лететь на Землю?»
«Я там родился. Я хочу домой».
«О!» — с неизъяснимым выражением произнесла его подруга, задумалась, испуганно покосилась на него.
Рейт с горечью сказал: «Ты подозреваешь, что я не в своем уме».
«Давно подозреваю. Далеко не первый раз».
Рейт, приготовившийся к положительному ответу, был, тем не менее, неприятно поражен: «Неужели?»
Сеитикс выдавила печальную улыбку: «Подумай о своих действиях. Вспомни, что ты делал в Убежищах, в роще хоров, вспомни, как ты подменял цветных угрей в Урманке».