Рейт с ледяным презрением обвел глазами выстроившийся полукругом верховный совет: «Я — Адам Рейт. Что вам от меня нужно?»
«Займи свое место во Вместилище Вечности».
«Я уже здесь, — сказал Рейт, — но не собираюсь оставаться. Я сюда явился по своей воле — вам это известно?»
«Ты сознавал, что уклонение бесполезно».
«Неправда! Я никогда не пришел бы сюда, если бы вы не украли мою подругу, молодую женщину. Я пришел, чтобы увести ее отсюда обратно на поверхность».
Пнуме, будто движимые телепатическим сигналом, одновременно сделали медленный шаг вперед — зловещее па кордебалета из дурного сна: «Оставь всякую надежду. Ты во Вместилище Вечности».
На секунду задумавшись, Рейт произнес: «Вы — пнуме — давно живете на Тшае».
«Давно, очень давно. Мы — душа древнего Тшая. Тшай — это мы».
«На Тшае, однако, живут другие расы, сильнее и богаче вас».
«Другие приходят и уходят, быстротечные, как тающие кристаллы льда, развлекая нас неповторимыми узорами».
«Вы не боитесь дирдиров?»
«Убежища им недоступны. У них нет доступа к тайным чертежам».
«Что, если они их получат?»
Полукруг теней сомкнулся еще одним синхронным шагом.
Рейт возвысил охрипший голос: «Что, если дирдиры узнают все ваши секреты, взорвут и завалят все ваши туннели, проходы и шахты, затопят ядовитым газом все подземные жилища?»
«Нелепое предположение — это невозможно ни при каких условиях».
«Возможно! И будет сделано, если я захочу! — Рейт вынул из-за пазухи папку в синем кожаном переплете. — Смотрите, что я принес!»
Стоявший напротив пнуме благоговейно, с величайшей осторожностью изъял папку из рук Рейта: «Потерянный Атлас!»
«Копия Атласа! — уточнил Рейт. — Не считайте меня за идиота».
Пнуме разразились тихой перекличкой подвывающих звуков. Рейт снова подумал о ночегончах — в степях Котана по ночам ему нередко приходилось слышать удивительно похожие коллективные вокальные упражнения.
Скорбный скулящий переполох постепенно стих. Полукруг пнуме замер в ледяном молчании. Волосы Рейта зашевелились, как в сильном электрическом поле. Он физически ощущал их ненависть — сумасшедшую, самоубийственную ненависть загнанного в угол гигантского пещерного насекомого, ненависть фунга.
«Сохраняйте спокойствие! — объявил Рейт. — Опасность можно предотвратить. Чертежи — залог моей безопасности. Они будут переданы дирдирам — и синим часчам — только в том случае, если я не вернусь на поверхность».
«Абсолютно недопустимо! Немыслимая ситуация! Все экземпляры Атласа должны быть возвращены или уничтожены. Альтернативы нет».
«Рад, что вы это понимаете, — Рейт обвел взглядом полукруг омерзительных существ, считавших себя душой планеты. — Значит, вам придется согласиться на мои условия».
«Какие условия?»
«Женщина, доставленная сюда вчера, должна быть возвращена мне. Если она умерла, вы заплатите ужасную, чудовищную цену! Пнуме навсегда запомнят Адама Рейта, и до скончания веков будут проклинать его имя!»
Пнуме молчали.
«Где она?» — хрипло закричал Рейт.
«Во Вместилище Вечности. Ей предстоит кристаллизация».
«Она жива? Убита?»
«Она еще не умерла».
«Где она?»
«На участке подготовки к переработке, за полем вечных памятников».
«Вы сказали — она еще не умерла. Значит ли это, что она жива и здорова?»
«Она живет».
«Тем лучше для вас! Пока она живет — живете вы».
Пнуме уставились на него непонимающими впадинами черепов. Некоторые даже чуть приподняли и опустили верхнюю часть туловища, будто передразнивая человеческое пожатие плеч.
Рейт сказал: «Приведите ее сюда или отведите меня к ней, как можно быстрее».
«Следуй за нами».
Рейт, окруженный эскортом пнуме, переходил поле вечных памятников — статуй, моделей или чучел, имитировавших сотни существ всевозможных форм и размеров. Рейт невольно задержался, с изумлением глядя на экспонаты: «Кто это? Что это такое?»
«Эпизоды жизни Тшая — нашей жизни. Здесь — шивваны, явившиеся на Тшай семь миллионов орбит тому назад. Это древний кристалл, один из древнейших, сувенир давно прошедшей эры. За ними — гджийи, основавшие восемь империй и истребленные феззами. Те, в свою очередь, покинули Тшай, спасаясь от взрыва красной звезды Хеи. Дальше — многие другие, ненадолго навестившие нас на пути к забвению».