Я немного ушла в себя. Не услышав ответа, он продолжил, отворачиваясь, чтобы снова изучить ночную жизнь за окном.
— Единственное различие между нами и нашими родителями в том, что мы моложе, и мы принимаем кокаин, в то время как они пьют, но мы постепенно изменимся. Мы еще не женаты, но скоро будем, и друг на друге, но это будет не важно, потому что будем обмениваться партнерами, как делаем это сейчас. Мы зависим от этого образа жизни. Я не вижу выхода отсюда. — Он наклонился ко мне.
— И надо ли мне напоминать тебе, что ты правишь нами всеми?
— Это было не обязательно, Спенс, но спасибо. Я хорошо знаю свое положение в нашей кампании.
Неожиданно мне захотелось оказаться как можно дальше от Спенсера и ускорить мою жизнь настолько, насколько это было возможно, но как я могла избавиться от этого яда, когда сама была главным компонентом в ужасной смеси, которой были наши жизни?
На обратном пути к мерседесу из W я воспользовалась возможностью, чтобы позвонить Пэмбруку.
— Пэмми, это Софи.
— Софи, тебе нужно быть в здании суда завтра утром в семь. Не опаздывай. Суд в восемь, и оденься, как следует. Я думаю, не обязательно напоминать тебе, держаться подальше от незаконных действий этим вечером. Попытайся и будь трезвой.
И с этим он отключился.
Мои руки начали трястись, и я поднесла их ко рту.
— Что случилось? — спросил Спенсер.
— Завтра у меня суд.
— Как это возможно? Тебя арестовали только в пятницу.
Я уставилась за окно на автомобили, окружавшие нас.
— Отец устроил.
— Зачем ему это делать?
Я вспомнила плавающую куртку в нашем фонтане.
— Потому что я разрушила ему кое-что, и это мое наказание.
— Ублюдок, — он взглянул на меня. — Ты не обязана идти домой, ты же знаешь. Я могу подбросить тебя завтра.
— Это действительно очень мило, но у меня нет ничего подходящего для завтрашнего суда.
Он насмешливо посмотрел на меня и указал рукой на ряды магазинов вдоль улицы, по которой мы ехали.
— Купи что-нибудь.
— Отлично, поверни здесь налево. Я просто заплачу за длинное розовое платье, которое видела на прошлой неделе, на витрине в Темперли.
— Я не понял ничего из того, что ты только что сказала, кроме того, чтобы я повернул здесь налево, Слава Богу.
Я смогла только игриво закатить глаза.
Он высадил меня и нашел парковку в задней части, пока я ждала его у двери. Мне было необходимо его присутствие, чтобы оставаться спокойной. Если быть честной, нужно признать, что я была в ужасе от того, что должно произойти завтра утром. Если ваш отец тянет за политические ниточки, чтобы перенести дату суда на ближайшее число в уже и без того астрономической очереди, я не могу представить, что он выиграет от этого. За исключением мести. А это значило, что у него не было намерений облегчить мою жизнь. Спенсер открыл мне дверь в Темперли. Мне пришлось глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. Возможно, впервые в своей жизни я по-настоящему нервничала.
— Какое? — спросил он, этот спаситель в приведении меня в надлежащий вид.
— Бледно-розовое платье, висящее на витрине.
Он оставил меня осматриваться, пока сам позаботился о покупке. Я знала, что этот маленький акт как раз подтверждал то, о чем он говорил в разговоре во время ужина, но все еще стремилась держаться за малейшую нить надежды, что я никогда не стану такой жалкой, как моя мать или такой бессердечной, как отец.
Но разве ты не стала такой, Соф? Ты определенно легко бросаешь своих друзей, чтобы трахаться с их парнями, не так ли? Покачав головой, я приказала себе построить стену, тут же мое лицо расслабилось, и мысли повернулись в абсолютно другом направлении.
— Размер, мисс? — услышала я позади себя, поворачивая голову.
— Четвертый, пожалуйста, — ответила я продавцу, и она быстро засуетилась.
— Это все, что тебе нужно? — спросил Спенсер позади меня, после того как они отдали платье на подгонку в срочное ателье. — Я заметил обувной магазин неподалеку. Я бы не возражал.
— Спасибо, Спенс. Это прекрасно. Мы идем?
— Конечно, — он повернул голову в сторону подсобного помещения. — Мы будем в соседнем магазине, пока вы делаете подгонку, — выкрикнул он.
Служащая вышла и прерывисто кивнула.
— Дайте мне полчаса, — сказала она.
Спенсер привел меня к соседнему обувному магазину, и мы внимательно рассмотрели витрины, после чего прошли мимо.
— Что ты собираешься дать мне за то, что я куплю тебе их?
— Пинок под зад?
Он искренне рассеялся.
— Я должен был попытаться.
— Да-да, — я поддразнила.
Внутри, я тотчас заметила пару из маслянисто-мягкой кожи в углу.
— Эти, — коротко сказала ему.
— Черт, ты времени не теряешь.
— Я знаю, чего хочу, когда я хочу этого.
— Можно надеяться... — он замолчал.
— Неужели, Спенс?
— Мне жаль, но я продолжаю вспоминать вчерашнюю ночь. Ты была чертовски горячей в нижнем белье.
Я громко вздохнула.
— Нет, нет. Я знаю. Я просто расстроен и все.
— Я так сожалею об этом, — сказала я ему искренне.
— Не так, как я, но сойдет. Может, что-нибудь еще? Кошелек, шарф, безумный побег через южную границу?
— Пожалуйста, Спенсер, если бы я хотела убежать, я бы улетела. Я не в розыске, ради всего святого.
— А, но ты была бы такой горячей на плакатах. Охотники за головами по всем штатам закладывали бы свои дома, только чтобы поймать тебя.
— Ты начинаешь раздражать меня. Я нервничаю, когда это происходит.
— Прости, — сказал он, целуя меня в висок. Я почувствовала его улыбку. — Может, ты хочешь, чтобы я поехал с тобой?
— Это будет достаточно унизительно. Не думаю, что твое присутствие будет успокаивающим.
— Черт, Соф.
— Я извиняюсь, старые привычки исчезают с трудом.
— Хорошо, но как только все закончится, позвонишь мне?
Я прикусила нижнюю губу, чтобы она не дрожала.
— Сразу же.
Семь часов утра созданы для людей, которые ничего кроме смерти не заслуживают. Если бы я была судьей, то запланировала бы все свои суды на время после одиннадцати и заканчивала бы их в три часа дня.
Я имею в виду, Господи, они ходили в школу практически всю подростковую и взрослую жизни, возможно, поднимаясь засветло только для того, чтобы выпуститься и работать в семейной юридической фирме или политическом офисе, им пришлось прожить не менее пятнадцати лет, засоряя жизни, только чтобы просыпаться на рассвете и справляться с нижайшими из низших? Нет, спасибо.
Но все мы на самом деле знаем, зачем они делали это. Престиж и власть. Вот зачем. И кто может винить их в этом?
— Ты выглядишь великолепно, Соф. Не осуждающе.
— Спасибо, наверное.
Спенсер подъехал ко входу, и я вышла, чертовски нервничая.
Он опустил свое окно, когда я начала подниматься в здание суда.
— Не забудь позвонить мне!
Я повернулась и кивнула, перед тем как заметила Пэмбрука наверху лестницы.
— Вовремя. Благодарю.
— Из-за отца, собирающегося на суд, я чувствую себя не очень комфортно. Так я подумала, что быть вовремя — это, не знаю, мудро?
— А, так сегодня я получаю шутливую Софи. Как восхитительно.
— Мне жаль, Пэмми.
— Все хорошо. Иди за мной.
Пэмбрук повел меня через контрольно-пропускные пункты в пустой мраморный вестибюль к лифтам. Я считала этажи, когда мы проезжали их.
Один... Несомненно, урок в угрозе... Два... Он не пошел бы на гласность... Три… Он делает это потому, что любит меня... Четыре... Он любит меня... Пять... Я знаю, он любит меня... Шесть...