Он встал из-за письменного стола и прошел в другой конец комнаты.
– Итак, Синтия, на сегодня, видимо, все.
Он повернулся к ней спиной, и она вдруг почувствовала себя одинокой и заброшенной.
– Роберт! – Она сама не знала, что скажет, это было как крик о помощи, вырвавшийся помимо ее воли.
Он обернулся, но в эту минуту с высоко поднятой головой и холодным блеском с глазах появилась Микаэла.
Микаэла всем своим видом выражала торжество, словно бросала отчаянный вызов. Она улыбалась, и Синтия отметила, какая это вымученная, безрадостная улыбка.
– А я искала вас обоих, – сообщила она. Синтия поняла по ее тону, что им сейчас сообщат нечто малоприятное.
– Да? – отозвался Роберт с напряжением в голосе.
– У меня для вас новость! – сказала Микаэла. – Новость, которая, я уверена, приведет вас обоих в восторг! Я выхожу замуж!
– За кого! – хором воскликнули они оба.
– За Артура Марриотта! – был ответ. – Почему я не слышу поздравлений?
Она насмехалась над ними с безудержной и неоправданной жестокостью.
– Ты сошла с ума! – закричал в ярости Роберт.
– Вряд ли подходящее замечание в адрес дочери перед лицом такого события, – возразила Микаэла. Она села, нога на ногу, на край дивана. – Ты должен радоваться, что сбыл меня с рук.
Говорила она с издевкой, которая Синтии казалась горше слез. Подойдя к Микаэле, она положила руку ей на плечо.
– Микаэла, дорогая моя, зачем вы это делаете?
Резким движением Микаэла высвободилась.
– И у вас возник такой вопрос? По-моему, все предельно ясно. Я ни на минуту не сомневаюсь, вы разлучили меня с Хью лишь по одной простой причине – вы свято чтите незыблемый английский постулат: девицы до брака должны сохранять чистоту и невинность. Это и определяет вашу позицию, хотите или не хотите вы в этом признаться. Ну, так вот, я не так глупа, как вы полагаете. Вы сделали все возможное, чтобы исковеркать мне жизнь. Вы заставили меня отказаться, – по крайней мере, на какое-то время – от того единственного человека, который мне дорог. Но не все так мрачно. Замужняя женщина в Англии может делать все, что ей заблагорассудится, если муж не возражает. А если возражает – можно развестись по суду! А потом я могу пускаться во все тяжкие. Так что, друзья мои, я выхожу замуж.
– Я запрещаю тебе! – вспылил Роберт.
– В таком случае я убегу с Артуром, – спокойно парировала Микаэла. – Поверьте, он готов принять меня на любых условиях – он, представьте, любит меня.
– Но Артур намного старше, – вмешалась Синтия. – Вы будете с ним несчастной. Он скучный педант, убежденный холостяк по натуре.
– Он будет очень разумным мужем, – невозмутимо отвечала Микаэла.
Синтия встряхнула головой, пытаясь убедиться, что это не сон.
Микаэла, – сказала она умоляюще, – не делай этого. Это дурно, безнравственно!
– На вас не угодишь! – насмешливо воскликнула Микаэла, но на лице ее ясно читалась злость. – Вы не хотите, чтобы я сбежала с любовником, не хотите, чтобы я вышла замуж. Чего же вы хотите? Чтобы я осталась старой девой?
– Не выйдет! – отрезал Роберт. – Я сам поговорю с Марриоттом.
Он решительно направился к двери, но, когда взялся за ручку, Микаэла остановила его.
– Если ты намерен с ним разговаривать, – сказала она с притворной кротостью, – я тоже поговорю: поведаю правду о себе… и о тебе!
– Что ты имеешь в виду?
Синтии показалось, что Роберт, словно загнанный в угол зверь, приготовился к защите и оскалился.
– Думаю, мы понимаем друг друга, – отчеканила Микаэла. – Я намерена выйти замуж за Артура Марриотта, и лучше, если ты не будешь мне в этом мешать.
К удивлению Синтии, Роберт уступил. Он отошел к окну.
– Что же, ладно, – сказал он. – Выходи хоть за дьявола, если хочешь!
Микаэла недобро усмехнулась:
– Благодарю за позволение, сойдет пока и Артур. Свадьба через три недели. Медлить не к чему.
Выходя из комнаты, она обернулась и выпустила еще одну отравленную стрелу.
– Артур в гостиной. Я уверена, вы оба горите желанием поздравить его! – С этими словами она резко захлопнула дверь.
Синтия обернулась к Роберту. Видно было, что он невыносимо страдает. Она подумала, что лучше, пожалуй, оставить его одного, но чутье подсказало – сейчас она нужна ему больше, чем когда-либо прежде.
Синтия подошла. Он смотрел в окно невидящим взглядом, рука, лежащая на подоконнике, сжата так, что побелели суставы.
– Роберт, я глубоко вам сочувствую, – произнесла Синтия еле слышно.
Он обернулся.
– Наверно, я получил по заслугам, – ответил он. – Но я всей душой надеялся завоевать ее любовь и думал: она поверит мне. Но я проиграл. Проиграл там, где мог бы выиграть.
– Она еще так молода, – сказала Синтия, пытаясь его утешить.
Она села рядом на широкий подоконник и снова посмотрела на Роберта, на его хмурое, мрачное лицо.
– Она еще совсем юная, – повторила Синтия. – Вы должны отнестись к ней с сочувствием и пониманием. Наверно, она всю жизнь мечтала о любви, а мы у нее эту любовь отняли, и бедняжка в отчаянии, что с ней нет Хью, и ненавидит тех, кто ее разлучил с ним. Ненавидит нас.
Роберт кивнул.
– Да, меня она ненавидит. Теперь я это чувствую.
– Она так несчастна, – напомнила Синтия, – бесконечно несчастна. Понимаете, она похожа на вас – ею владеют чувства, и если она о чем-то мечтает, то стремится к этому всем существом.
– Верно, она похожа на меня, – согласился Роберт и тихо добавил: – Я всегда мечтал о ребенке и вдруг узнаю, у меня есть дочь. Я был счастлив безмерно. Не знал, чем это может обернуться.
– Но она ведь еще не вышла замуж, – заметила Синтия. – Может быть, стоит поговорить с Артуром? Он должен понять, что Микаэла не любит его и пообещала стать его женой из совершенно других соображений. Конечно, тяжело будет разъяснить ему, как обстоит дело на самом деле.
Роберт отрицательно покачал головой:
– Вы слышали, что сказала Микаэла. Если мы вмешаемся, она расскажет Артуру всю правду о себе и… обо мне.
– Вы страшитесь этого?
Роберт безнадежно махнул рукой.
– В моей жизни есть тайны, которых вы не знаете, – сказал он. – И не должен знать никто. Иначе мне грозит беда.
Синтия не ожидала подобных откровений и не знала толком, как на это отвечать.
Она вопросительно посмотрела на Роберта, но тот отошел и встал у письменного стола.
– Что же, – сказал он, – видимо, необходимо побеседовать с Артуром. Если свадьба через три недели, очень многое следует продумать и обсудить.
Сказано это было без горечи. В его голосе слышалась лишь бесконечная усталость. Озадаченная, не зная, что ей ответить, Синтия молча последовала за ним в гостиную.
Глава девятнадцатая
Неприятностей было хоть отбавляй. Мало было Синтии надменной, вызывающей Микаэлы, самодовольно-напыщенного Артура, подавленного Роберта. Так появилась еще незадача: нагрянула Сара с визитом.
Получив за полчаса до прибытия поезда от нее телеграмму, Синтия невольно воскликнула:
– Только этого не хватало! Неужели она заявится в такое неподходящее время?
– Кто заявится, мисс? – поинтересовалась Грейс, которая принесла телеграмму и теперь ждала указаний.
– Миссис Иствуд едет, хочет у меня пожить, – объяснила она горничной. – Вот прочтите.
Грейс медленно читала, близоруко вглядываясь в неровные строчки:
«Прибываю в 3 часа. Надеюсь, ты будешь мне рада. Мечтаю о встрече.
Сара».
– Откладывать визит поздно, даже если бы нашлась уважительная причина, – недовольно подытожила Синтия.
– Может, миссис Иствуд ненадолго, мисс, – успокоила Грейс. – Еще вам забота. Я нынче утром Розе говорю, мисс Синтии надо отдохнуть. Опять у вас вид усталый, мисс, сразу заметно.
– Нет, я чувствую себя хорошо, – рассеянно отозвалась Синтия. – Приготовьте, пожалуйста, Саре комнату, Грейс, и предупредите Розу.