– Почему ты такой чопорный?
– Разве это чопорность?
В голосе слышались обида и удивление.
– Конечно, и ты это знаешь. Ты слишком серьезно относишься к жизни, в этом твоя беда, Артур. Ты даже, наверное, слишком хорош для этого мира. В жизни много греховного и немало грешников.
Артур Марриотт медленно поднялся.
– Мне неприятно, когда ты так говоришь, Синтия. Видишь ли, я считаю тебя единственным порядочным человеком, которого встретил в своей жизни.
Он произнес это так серьезно и убежденно!..
Синтия растерялась, даже не знала, что сказать. Она посмотрела ему в глаза долгим пристальным взглядом и хотела было возразить, но тут открылась дверь, и Грейс объявила:
– Миссис Иствуд, мисс.
В комнату словно ворвался крошечный тайфун. Звонкий голос, трепещущий яркий шелк, сверкающие бриллианты, аромат дорогих духов – и гостья расцеловала Синтию в обе щеки.
– Дорогая, это божественно! Я хочу сказать, дом… и дивный сад, и дубовые панели, и очаровательная старушка-горничная. Хотя, по-моему, я не в ее вкусе… А гостиная – просто рай… И ты выглядишь лучше, много лучше. Дай-ка я на тебя посмотрю…
– Сара, как я рада твоему приезду! – удалось наконец вставить Синтии. – Разреши представить тебе моего старого друга и нашего соседа, мистера Артура Марриотта.
– Очень приятно. Синтия вам рассказывала, как мы с ней познакомились в Индии? Она проявила ко мне такую доброту! Она чудная… Я бесконечно рада, что я здесь, мне необходим отдых на природе… Надеюсь, мы будем с вами видеться.
Сара взглянула на Артура из-под длинных ресниц. Синтия, наблюдая, подумала, как забавно было бы узнать мнение Артура о ее гостье. Вряд ли ему часто доводилось встречать женщин, хоть отдаленно похожих на эту райскую птичку.
– Мне все о вас интересно! – заявила Сара Артуру через несколько минут.
Синтия оставила их вдвоем, а сама пошла посмотреть, как Грейс управляется с багажом, и попросить для Сары чаю. Вернувшись в гостиную с подносом, , она увидела, что Сара и Артур, наклонившись друг к другу, заговорщически беседуют о чем-то.
– Речь идет о тебе, – сообщила ей Сара.
– Какой ужас! – воскликнула Синтия. – Разве нельзя найти другую тему?
Мистер Марриотт считает, что тебе нужно поправиться. А мне – похудеть. Две разные диеты в доме – задача не из легких. Но, наверно, твоя кухарка справится.
– Что касается меня, то, по-моему, отдых и покой важнее питания, – заметила Синтия.
– Но где же еще найдешь такое божественное место для отдыха! – воскликнула Сара. – Или более очаровательную компанию, – добавила она, кокетливо глядя на Артура. – Вы, конечно, согласны со мной, мистер Марриотт?
Артур встал.
– Мне пора, – сказал он. – Ты не возражаешь, если я вскорости навещу тебя снова, Синтия?
– Приезжай непременно!
– Навестите и меня, – предложила Сара. – Мне тоже нужен отдых, но более активный, слишком уж здесь тихо и спокойно.
Она кокетливо глядела поверх края чашки, и Синтии стало смешно – Артур даже не заметил этого. Он попрощался с дамами и направился к двери.
– Тебя не надо провожать, найдешь, как выйти? – спросила Синтия.
– Конечно, найду. До свидания.
Когда он ушел, Сара, подливая себе чая, вопросительно посмотрела на Синтию. Та молчала.
– Ну же, – сказала гостья, – кто этот многословный верзила?
Синтия рассмеялась.
– Его зовут Артур Марриотт.
– Это я усвоила, – заметила Сара. – Хотелось бы знать, какое место он занимает в твоей юной жизни?
– Он старинный друг нашей семьи, – уточнила Синтия.
– И?.. – поинтересовалась Сара.
– Никакого «и», – ответила Синтия. – Похож он на человека, который может меня интересовать?
Сара пожала плечами:
– Тут не угадаешь. К тому же в наши дни нельзя быть чересчур разборчивой. Богат?
– Что называется, хорошо обеспечен. Он фермер, если тебе интересно, откуда у него деньги.
– Фермер?
Сара сморщила нос.
– Занимается сельским хозяйством, если тебе так больше нравится.
– Для меня это значит тупая деревенщина, но могло быть и хуже, дорогая.
– Сара, не берись выдавать меня замуж, – улыбнулась Синтия. – И не вздумай подыскивать мне мужа. Я замуж не собираюсь, ни за кого. И оставим этот разговор.
Сара издала полное ужаса восклицание:
– Но ты должна непременно выйти замуж! В жизни не слыхала подобной глупости. В твоем возрасте превратиться в вековуху! Да и кому охота быть старой девой?
– Не вздумай подыскивать мне мужа, – приказала Синтия. – А что, если ты займешься Артуром сама?
– Он молод для меня, – рассудила Сара. – И вообще, можешь ты себе представить, чтобы я постоянно жила в деревне? И все же не знаю, – поглядев в окно, произнесла она задумчиво. – Такой сад! Поглядишь и подумаешь, какие мы дураки – нам подавай душный город, пыль, дым, сутолоку. Но тебе известно, в чем причина? Истинная причина!
Сара вдруг посерьезнела.
– Пожалуй, нет, – призналась Синтия. – В чем же?
– Одиночество. Женщины цепляются за город, спасаясь от одиночества. Совсем нетрудно посмеиваться, подшучивать, делать вид, будто презираешь деревенщину – счастливых сельских жителей… А на самом деле мы им завидуем, вот и все. Завидуем их счастью, ведь они всегда довольны жизнью.
Через мгновение Сара обернулась с улыбкой.
– Я навожу на тебя смертную тоску, дорогая, верно? Пойдем, покажи мою комнату. Надо распаковать вещи, умыться, я вся в пыли.
Грейс разберет твои чемоданы, так что не спеши, но, конечно, если хочешь, пойди и умойся.
Она направилась к двери, Сара за ней.
– Что за очаровательная комната! – восхитилась гостья. – Здесь словно в жилище феи. Серая гамма, и занавеси в пастельных тонах – дивная акварель. – В дверях она остановилась у большого пейзажа. – Послушай, какое великолепное здание! Это где-нибудь здесь?
– Это «Березы», – тихо сказала Синтия. – Раньше принадлежала нашей семье. Моя вилла – часть усадьбы.
– «Березы», – повторила Сара. – Прелестное название, и что за великолепный дом! Как ты могла расстаться с ним?
– Пришлось.
– А кто купил?
– Один человек, его зовут Роберт Шелфорд.
– Очень богат, должно быть? Старик?
– Нет.
– Женат?
– По-моему, нет…
Сара загорелась интересом.
– Надо с ним познакомиться. От виллы туда далеко?
– Чуть больше мили.
Сара внимательно поглядела на подругу:
– Дорогая, у тебя такой вид, будто тебя это вовсе не касается. Чем он тебе не угодил?
– Ничем. Просто мистер Шелфорд меня не интересует.
Сару нелегко было провести.
– Ты не умеешь врать. Может быть, ты к нему испытываешь неприязнь, но уж никак не безразличие. Я хочу с ним познакомиться!
– Вряд ли это возможно… во всяком случае, до твоего отъезда.
Сара улыбнулась веселой, озорной, обескураживающей улыбкой и многозначительно бросила:
– Посмотрим…
Глава четвертая
Роберт Шелфорд через парадную дверь вошел в огромный холл, постоял, полюбовался панелями резного дуба, витражами высоких окон с геральдическими изображениями, зеркалами в золоченых резных рамах, великолепным камином и узорными, поблекшими от времени ковра ми на старинном сияющем паркете.
Знатоки ему говорили, что холл в «Березах» – бесподобный образец стиля своего периода, но для нового хозяина он представлял собой нечто большее, чем интерьер редкой красоты и совершенства. Роберт сам не мог бы себе объяснить, почему испытывает здесь глубокое внутреннее удовлетворение, какого не ощущал никогда прежде, созерцая творения рук человеческих.
Временами Роберту Шелфорду казалось, будто дом – одушевленное существо. Он полюбил его, и это было не просто любование, а глубокое, истинное чувство.
Он уже пересек холл, когда с лестницы его окликнули.
По ступеням спускалась старая женщина, маленького роста и непомерной толщины, с морщинистым темно-кофейного цвета лицом – типичная негритянка из Латинской Америки.