Я кивнула:
– Вот поэтому и расскажи наконец о нашем отечественном трупе. Любопытно, какую глупость я отколола на сей раз. Нет, сначала ты, я потом. Когда все это происходило?
– Сегодня. То есть вчера. Минутку, ты конкретно о чем?
– Конкретно пока не знаю, интересует, с чего все это началось и когда?
– Когда – даже затрудняюсь сказать, не поймешь, что тут было началом. Ты имеешь в виду преступление или мои душевные переживания?
– И то, и то, если они взаимосвязаны. Слушай, что-то сегодня мы никак с тобой не можем договориться.
– Факт, сегодня у нас получается не того… А взаимосвязаны или нет?.. Со стороны поглядеть – вроде бы связаны, но на коленях клянусь, я лично никого не убивала. И Доминик тоже. Он на это просто не способен, уж за него я ручаюсь. Хотя… Знаешь, вот сейчас подумала. Он так на меня разозлился, Что, может, в нервах…
Нет, надо принимать меры и устроить Марте допрос по всем правилам. Сходила в кухню еще за пивом, а заодно принесла сыр и нож, чтобы больше не бегать.
– А теперь ты станешь отвечать на мои вопросы. Итак, когда ты вчера бросила Доминика и отправилась в казино?
– В десять вечера, около того.
– А где вы вообще были?
– В "Мариотте".
– Почему вы, черт побери, оказались в "Мариотте"? Говори толком.
– О боже, я страдаю, а ты придираешься к мелочам! Ну ладно, ладно, не злись. Вчера мы ожидали прибытия американского продюсера, ведем с ним переговоры о совместном производстве, участвуют многие знаменитости, я всячески заинтересована в этом проекте, потому как тоже причастна, вот вчера мы и ожидали его.
– Где? Поточнее.
– В кафе, где же еще? Поточнее… Явились в девятнадцать часов пять минут в "Мариотт", в эту, как ее… не "Балладина", но тоже словацкий… ага, "Лилла Венеда".
– Знаю, рядом со входом в казино.
– Из-за этого все и случилось!
– Но там надо непременно заказывать столик.
– А я разве говорю, что не надо? Пух заранее заказал.
Я прекрасно знала, кто такой Пух. У человека были нормальные имя и фамилия, но все звали его Пухом за невероятную толщину и громоздкость. Довольно крупная шишка на телевидении, с Домиником и Мартой в дружеских отношениях.
– И Пух тоже ел с вами?
– А ты как думаешь! И, кажется, заплатил за ужин.
– А американский продюсер?
– Должен был явиться прямо к столу, но в последний момент пришло известие, что на день задерживается, прилетит сегодня, а не вчера.
Я была шокирована:
– В последний момент? Какой-то несерьезный продюсер.
Марта нетерпеливо разъяснила:
– Да нет, он в порядке. Позвонил загодя, да секретарша Пуха никак не могла отловить шефа, с трудом поймала по мобильному Доминика, когда мы уже сидели в кафе. Ну и пришлось самим все съесть, а что еще оставалось делать?
– Пух сразу ушел или сидел до конца?
– Смеешься? Чтобы Пух добровольно отказался от вкусной жратвы? Я их там вдвоем и оставила.
– Так когда же был обнаружен труп и где?
– Насколько мне известно, около девяти утра, но не в этом дело. Номер в "Мариотте" для американца телевидение не только забронировало, но и оплатило. А ведь Доминик тоже телевидение, не так ли? Пуху не хотелось волочить его до дома…
– Так он упился мертвецки, твой Доминик?
– Упился самоубийственно назло всему свету, но не мертвецки. Мученически.
Я кивнула, прекрасно понимая состояние Доминика. Мартуся знала, что я ее пойму, и опять вздохнула.
– Ну и Пух дотащил его до гостиничного номера. А "Мариотту" без разницы, кто номер займет, телевидение так телевидение, не их дело. А меня замучили угрызения совести, что я бросила Доминика, я не знала, что он остался в отеле. Оторвалась от рулетки, представляешь, уже в три часа ночи! И кинулась разыскивать Доминика, через Пуха. Только к девяти дозвонилась до него и в десятом уже мчалась обратно в отель. А этот мерзавец был убит еще до того. А что ты о нем знаешь?
– Обо мне потом. В какой номер Пух затащил Доминика?
– Двадцать три двадцать семь, на двадцать третьем этаже.
Я невольно простонала. Ну конечно, Доминику непременно приспичило оказаться в соседнем номере, чтобы мне не удалось скрыть от полиции своего… ну не преступления, а по меньшей мере проступка. Холера! Соображай, соображай, может, удастся снять вину с Доминика, не впутывая себя в это грязное дело? Жертвовать собой ради паршивца Доминика, которого я сердечно не любила, совсем не намерена. Итак, попытаюсь.
– Вы когда отправились в "Лиллу Венеду"? И откуда?
– Я с телевидения, с Воронича, а Доминик прямо из дому. Я заехала за ним и с четверть часа ждала. Он уже был вздрюченный, когда садился в мою машину, сразу стало ясно – опять трагедия, весь мир ополчился против него, лишь я его поддержка и опора, стал, по обыкновению, плакаться. Знаешь, может, от этой роли поддержки я и сбежала в казино.
– Наверняка! – не сомневалась я. – Но сейчас не то важно. Кто может подтвердить, что он был дома уже продолжительное время, а не прилетел туда в последний момент, взопревший и задыхающийся? За пять минут до встречи с тобой?
Марта изумилась:
– Ты что, Иоанна? Неужели можешь представить себе Доминика взопревшим и запыхавшимся? Я лично не могу. А дома уже давно был, с женой и детьми, на моих глазах ему несколько человек звонили с Воронича, и по домашнему телефону, и по мобильному, всем было до него дело, раз трубку снимала жена, второй раз даже сынишка, так что он говорил на оба уха. Я свидетель со стороны звонивших. Выходит, дома он был давно, и кроме меня человек двадцать это могут подтвердить, а мне не было нужды звонить, мы с ним еще раньше условились о встрече. И я не совсем дура, понимаю, почему тебя это интересует…