И опять получилось. Гоша немного успокоился: теперь пока пострадавшая придет в себя, объяснит, что случилось, потом менты догадаются и включат план «Перехват», пройдет время, а ему это и надо, минут пятнадцать, от силы двадцать, а это немало, это практически – ушел.
Он ехал по Голосеевскому проспекту – куда, не знал, пока просто ехал. Можно было уйти вправо в жилой массив возле станции метро «Васильковской», но там была вероятность нарваться на патрульные машины. Щекотать себе нервы не стоило, ехать в общем потоке представлялось ему более безопасным вариантом: впереди, по ходу движения, ментов не было, сзади тоже. Оставалось найти подходящее место, пересесть на маршрутку, доехать до Петровки, а там и до дома добраться, как говорил Крест, на раз.
На светофоре Гоша оказался в левом ряду, пара машин впереди включили левый поворот и ушли влево, он последовал за ними. Движение просто-таки схлынуло в разы, сразу не понял, куда попал, потом догадался – Голосеевский парк или лес. Посмотрел на часы в автомобиле: был четвертый час. Дело шло к вечеру, для него только плюс. Осмотрелся – ничего необычного, закончился небольшой жилой массив, затем справа проехал футбольное поле, спортивные площадки, скорее всего, рядом было какое-то учебное заведение; полицейских постов и патрульных машин не было, пока его здесь не ждали. Теперь стоило подумать, где оставить машину и пересесть на городской транспорт. Возможно, маршрутки здесь ходили, но нечасто: пока навстречу не проехала ни одна. Малолюдно было, да и вообще как будто не в городе.
Вспоминать о Кресте ему не хотелось, это происходило само собой. День был не из легких – погибли Штопаный и Крест, но мозги теребил почему-то больше Крест, которого он недолюбливал, и это мягко говоря. А если не погиб? Да нет, менты уж очень спокойно вокруг него ходили, раненому помощь оказывали бы. Скорее всего, не было больше Креста: получить автоматную очередь и остаться в живых шансов мало. Даже если сразу не умер – все равно не жилец. Почему-то ему больше хотелось думать, что Креста уже не было в живых, как-то он себя к этому так и клонил. Возможно, потому, что если живой, то сдаст Гошу, а может, потому, что деньги? Нет, деньги ни при чем: если Крест живой, деньгами он с ним поделится, как положено, и на ж/д в понедельник пойдет, как договаривались, и в следующий тоже, если нужно. Гоша вздохнул: он понимал, что это самообман, никуда он не пойдет. Если взяли Креста и он живой, то будут менты ждать Гошу у камеры хранения, а если мертвый, то какой смысл туда идти. А может, потому Крест теребил его мозги, что благодаря ему Гоша ушел, оторвался, на свободе остался и с деньгами? А сумку-то он не бросил и рюкзак не бросил, хотя были такие моменты, хотелось это сделать, и вот он результат – выстоял, дело сделано, все получилось, даже несмотря на прокол тот Креста роковой, и теперь еще немного – и он – богатый человек, правда, ценой нескольких жизней, но это – к сожалению. А может, еще и потому вспоминать о Кресте не хотелось, что ощущал он себя должником перед ним? Но почему же? Крест отошел от плана, не побежал к забору и поступил в итоге именно так, как поступил, такой был его выбор.
Гоша остановил машину, проехав немного мимо автобусной остановки и небольшого киоска рядом с ней. Ему уже давно хотелось пить.
А вокруг стояла тишина удивительная и редкая; неподвижно застывшие деревья, еще не сбросившие разноцветно-пеструю листву, только приближали и сгущали надвигающиеся сумерки, и ни единого дуновения ветра; чистый, свежий воздух приятно наполнял легкие, как будто и не было ничего другого, кроме этой благодати: ни банка, ни погони, ни перестрелки, и ему хотелось как можно скорее облегченно вздохнуть, сбросить, оставить позади ту грязь и тяжесть, в которой сегодня оказался, и, наверное, вернуться к обычной, нормальной жизни.
И для кого была эта остановка, если вокруг ни души? Нет, так не бывает, ну конечно, там, недалеко, за деревьями, виднелись несколько домов, значит, и люди все-таки появлялись здесь, и автобусы проезжали.
А не оставить ли ему здесь машину да не пересесть ли в автобус? Возможно. Гоша доел бутерброд, выпил кофе, которые купил минуту назад в киоске, затем как следует вытер тряпкой все те места, где могли остаться его отпечатки пальцев, посмотрел на часы: еще минуту ждет он, не больше, не будет маршрутки – едет дальше.
Автобуса не было. Гоша повернул ключ зажигания, мотор дернулся и приятно заурчал. Пора было ехать, и даже поторопиться: истекали уже те двадцать минут форы, которые имел он в запасе.
После осмотра места драматических событий у железной дороги и трупа второго из трех преступников майор Аранский ехал на служебном «Хендай Соната» от «Оушен Плазы» в сторону Южного моста, на Осокорки. Пять минут назад позвонила жена, спросила, будет ли он к ужину, – сказал, что не будет, но минут через пятнадцать заскочит перекусить.