– Ну вот и выпьем за это, – Гоша поднял бутылку.
Стас не понял:
– За это? Ну, давай за это.
Гоша долго не мог уснуть. Теперь он знал, каким будет оно, это дело! Он уже не чувствовал, а был уверен, что сработает, – только продумать, проработать весь план от начала до конца, подготовиться, а затем исполнить. Сердце забилось чаще, кровь застучала в висках, а в голове закрутилось: «Оно, оно, именно то, что хотел, что искал. Теперь главное – тонко и аккуратно обработать Стаса, не спугнуть, убедить, обнадежить, потому как все дело практически находилось в его руках, только Стас знал, сколько денег, когда и куда понесет клиент».
На удивление Стас, с точки зрения Гоши, совершенно адекватно оценил ситуацию, и моральная сторона, как оказалось, его не очень волновала – больше интересовала выгода. Правда, он выдвинул некоторые условия: никакой мокрухи, а главное, при любом исходе операции следствие никаким образом не должно было выйти на него, поэтому по всему плану, даже по деталям, он должен был быть информирован, и только тогда скажет, где, когда и сколько. Что оплата выполнялась через банк и в гривнах, тайны не делал.
Пять процентов Стаса не устроили – хотел пятнадцать, но сошлись на десяти от суммы, которую клиент понесет в банк. Гоша торговался больше для порядка – в конечном счете сколько получит Стас, никто не знал. Гоша тоже.
В отношении мокрухи он и сам был только «за», в смысле «против», а вот как отвести от Стаса подозрения, над этим еще следовало думать. Как рассуждал Гоша, если брать клиента на подходе к банку, сработать можно было чисто: ствол в бок, деньги забрал – и в машину. Пока опомнятся, они уже будут далеко. Но в этом случае следствие выходило на Стаса, и очень быстро. Если налет делать на квартиру клиента? Нет, Гоша эту мысль отбросил сразу: квартиры бомбить – не для него. Что тогда? Оставался банк. Как-то уж слишком мудрено было брать клиента в банке, да и Стас в этом случае опять же попадал под подозрение в соучастии. И тогда совершенно неожиданно словно осенило: а если просто банк? Получалось, начинали с банального гоп-стопа клиента новостроя, а в результате – вооруженное ограбление банка? Да, вооруженное, потому как с голыми руками на банк не пойдешь. Допустим, так, что можно к этому еще добавить: да, круто, да, сложно и опасно. Но гарантированная сумма там уже будет: клиент оставит, это раз, а два, кроме этого, в кассе еще деньги могут быть, а это уже кое-что. Но это банк. Ограбление банка представлялось ему высшим пилотажем из разряда разбойных нападений. Потянут ли? Неплох был последний вариант, неплох во всем, но только вдуматься: вооруженное ограбление банка! Было над чем подумать: один Гоша это дело не потянет, вдвоем со Штопаным тоже. Как минимум требовался еще третий, ну и оружие.
Муха и отогрелась, и выспалась, потому как, покрутившись на месте, расправила крылья и улетела. Откуда она взялась? На улице стояла осень, по ночам даже иногда подмораживало, но сегодня потеплело с утра, ни единой тучки на небе, солнечно, безветренно, денек – просто на радость.
Крест выбросил в приоткрытое окно окурок, от скуки достал колоду карт, зашуршал, завертел ею, посмотрел игриво на Штопаного, на Сыча, покачал головой:
– Погадать кому на судьбу? Вроде как самое время.
«Вот урод», – хотел сказать Сыч, но только подумал, а Штопаный продолжил его мысль:
– Хочешь сказать, мы уже трупы?
Крест разложил на сидении карты, некоторые заменил, некоторые поменял местами:
– Трупов не вижу, но могут быть. Вообще жизнь, смерть – одно из другого вытекает, обычное дело; а вижу деньги, много денег, дома у моря, пальмы. У нас в Одессе пальмы не растут, значит, другой город, почти как Одесса; ну и девушки, много девушек, как денег. Не пойму, но кого-то из нас ждет большое будущее, вот бы знать, кого?
– Лепишь не задумываясь, – не оборачиваясь прокомментировал Штопаный.
– Извини, Штопаный, но ты ограниченный, – Крест собрал колоду. – А знаешь, чем ты ограничен? Мыслью. Да. А мысль, она – величина безразмерная; представляешь, ну это как вселенная у тебя в голове, вселенная. Ну, не у тебя… Посмотри на Сыча: такое дело замастырить – вот у кого вселенная, красиво задумано. С такой красотой – да в другом масштабе. Что скажешь, Сыч? Может, к Нацбанку переедем, там постоим?
Штопаный посмотрел на Сыча:
– Я его иногда не понимаю, если честно. Что он сейчас говорит?
Гоша промолчал, но опять же про себя подумал, что зря связался с этим парнем: подведет он, а сам выкрутится, уж больно скользкий, верткий, хитрый, и прет из него, как из скважины, ничем не заткнешь.