- Не бойся, - произнес парень.
«Кто кого утешает?» - задалась вопросом Смирнова, но ответить не успела. Теплые губы коснулись ее лба. Секунду Глеб смотрел ей прямо в глаза, а потом наклонился, целуя в губы.
Рыжий сам не понял, как это произошло. Просто в один момент стало необходимо поступить именно так. Возвращая вместе с прерывистым дыханием Ани собственную жизнь.
Вода. Вот какое сравнение пришло Глебу на ум. И сейчас он ощущал себя погибающим от жажды. Холодная, ключевая вода, охлаждающая его разгоряченные мысли, успокаивающая раскаленные добела нервы.
Девушка прервала поцелуй первой. Отодвинулась от него, тут же вскакивая на ноги. Глеб рывком поднялся за ней. На считанные секунду он забыл обо всем, полностью утонул, потерялся, перестал быть Глебом Булкиным, а превратился в щепку посреди бурлящего потока. И за них парень был безмерно благодарен Ане. А еще за слова, последовавшие после того, как он вынырнул:
- Теперь я точно никуда не уйду.
Мелкая все еще пребывала в потрясении, не до конца осознавая произошедшее. Но сейчас было определенно не до самоанализа. Глеб хоть немного перестал походить на замковое приведение, и это главное. Долго уговаривать его не пришлось. Видимо, парень все силы потратил на погром собственного жилища, и теперь наступила фаза апатии, а с ней вернулась привычная неразговорчивость. Кое-как выспросив, на какой замок Темка закрывает входную дверь, Аня взяла инициативу в свои руки. Привела в относительный порядок спальню, потом за руку, как маленького, вывела из нее Глеба.
Дома ее ждала мать. Валерия Петровна было кинулась поздравлять дочь с успешной защитой диплома, но та успела предупредить:
- Мам, не сейчас.
- Что с ним? – Женщина с беспокойством перевела взгляд на соседа. Тот стоял, прислонившись к стене, как брошенный манекен.
- У него брат умер, - шепотом произнесла Аня.
Мать знала историю Глеба. Сначала как бы случайно интересуясь о нем у дочери, а потом однажды в лоб спросила:
- Что тебя связывает с эти молодым человеком?
- Мы просто дружим.
- Ты не подумай ничего такого. Но он часто появляется в нашей квартире, и я должна ждать, с кем мой ребенок общается.
А дальше понеслось. «Кто его родители? Чем он занимается?» Привычные родительские допросы с пристрастием. Так Аня и выложила всю известную ей информацию, тщательно опуская то, что сама хотела скрыть. Матери не обязательно было знать, кто такой Никольский. И что Аня по уши влюблена в Глеба. Но, кажется, последнее Валерия Петровна поняла сама.
- Бедный мальчик, - так же шепотом вздохнула женщина.
- Мам, можно Глеб пока у нас посидит?
- Конечно, сколько нужно. Наверное, мне лучше вас оставить одних…
- Нет. Правда, мам. Составь нам компанию. Надо как-то отлечь его.
- Как знаешь, - заметила подвох в словах Ани мать и принялась хлопотать вокруг гостя.
Ему тут же налили огромную кружку чая и выдали две маленькие таблетки.
- Это еще зачем? – вместо Глеба удивилась мелкая.
- Успокоительное. Эти примите сейчас, а остальные возьмете с собой.
- Спасибо, - послушно проглотил лекарство парень.
Ему казалось, он где-то далеко отсюда. Ни одной до конца оформленной мысли. Пустота, похожая на вакуум космоса. Единственная связующая с Землей нить – это ощущение потери, сравнимое со сквозняком. Ледяной сквозняк, выдувающий из его сердца остатки тепла, превращающий его в одну смерзшуюся глыбу мяса.
Кажется, рядом все время кто-то находился. Глеба о чем-то спрашивали, и он даже отвечал. В отдалении раздался писк дверного звонка, какой-то шум, голоса. А потом на кухню вошел мужчина.
«Отец Ани, Юрий Сергеевич», - выдала услужливая память.
- Примите мои соболезнования, Глеб, - протянутая рука повисла в воздухе.
Рыжий кивнул и снова замер. Мужчина с беспокойством оглянулся на своих девчонок, как он называл жену и дочь.
- Что с ним?