[i] Памятник Чупа-Чупсу – огромный глобус на ножке с надписью «Пролетарии всех стран, объединяйтесь!». Появился в 70-х годах напротив главного корпуса ВГУ. Посвящен он сотрудникам и студентам ВГУ, погибшим в годы Великой Отечественной войны.
[ii] Роман Марины и Сергея Дяченко в жанре фэнтези (1996 года). Считается самым романтичным их произведением. В 2015 по мотивам романа был снят фильм «Он – дракон». Именно, что по мотивам, почти ничего общего с оригинальным произведением.
Глава 2. Внутри нас трещины
Ты любишь белый шоколад и монохромное кино,
Ты любишь засветло вставать и спать, пока еще светло.
Ты любишь утренний туман и лета путанные сны,
Ты любишь мысли выражать без сожаленья и вины.
Ты научился подбирать почти неброские слова.
Талантом ты не обречен изобличать свою тоску
И на полотнах выставлять соседский домик иль треску.
Ты просто есть, ты просто жив. Ты замерзаешь иногда.
Ты знаешь, что такое боль, надежда, радости, беда.
Ты Землю эту не спасешь, ты не отыщешь древний клад...
Ты просто будешь так любим за этот белый шоколад.
17 июня 2012, суббота
Проснулась Аня от жары. Видимо, какое-то божество решило позавтракать яичницей, накалив город – большую сковороду. В небе за окном висела лампочка мощностью в несколько миллиардов киловатт, и испускаемый ею свет не давал полностью открыть глаза.
Кроме того, что девушка спеклась, так еще и спина ее упиралась во что-то более твердое, чем скомканное одеяло и не такое плоское, как стена. Осторожно отодвинувшись, она едва не свалилась с дивана. А потом перевернулась и практически уперлась носом в грудь Глеба.
Вчера она долго не находила места, то принималась считать овец, то пыталась складывать в уме трехзначные числа, от чего сон окончательно пропал.
Запоздало пришло чувство растерянности. Щеки налились краской и начали гореть от смущения. Глеб. Ее. Поцеловал. Именно так, в три отдельных предложения. А вместо точек – сводящее с ума желание снова почувствовать губы рыжего на своих. Потом загорелись уши. От стыда.
«Глеб в отчаянии, он не понимал, что делает, – убеждала себя Аня. – И к тому же, у него есть Злотова. Они любят друг друга, а ты так… подвернулась».
Какой бы она ни была эгоисткой, но отношения между двумя людьми считала священными. И разрушать их не собиралась. Позже, была уверена девушка, Глеб опомнится, поймет, что натворил. Но прежде всего, виновата она сама. Не оттолкнула, не дала отпор. Хотя о каком отпоре могла идти речь, когда серое вещество превратилось в кисель от одного взгляда в полуприкрытые глаза парня? А уже через долю секунды от самой Ани ничего не осталось – только жар, обративший ее в пепел и вновь воскресивший.
Лежать в постели, прислушиваясь к шорохам, стало невыносимо. К тому же прямо над головой комары устроили свой концерт. И Аня решительно зашлепала босыми ногами в сторону кухни. Хоть водички попить, остынуть немного.
Но на кухне ее ждал парень.
Глеб смотрел на темные квадраты окон, а Смирнова молча стояла рядом с ним, ловя каждый его вздох. Несмотря на лето, ступни скоро начали подмерзать, и Аня стала переступать с ноги на ногу, пытаясь при этом поджать пальцы.
- Замерзла? – спросил Глеб.
- Да нет, все нормально.
- Прости, мне не стоило тебя напрягать… Надо было запереть входную дверь.
- Хорошо, что ты этого не сделал, - шепотом произнесла девушка. – Человек не должен все несчастья переносить в одиночку.
- Только чаще всего получается именно так. В радости у нас много знакомых, а в горе остаются те, кому мы важны. А я никому особенно не был важен. – Глеб отвернул голову от окна, но смотрел не на Аню, а будто сквозь нее.
- Глупости говоришь. Тебе следует отдохнуть. Постарайся уснуть, хорошо?
Рыжий что-то неразборчиво угукнул и первым отправился на выход из кухни. Перед дверью гостиной он остановился, удерживая Аню за плечо:
- Можно тебя кое о чем попросить?
- О чем захочешь.
- Посиди со мной.