Как она могла отказать? Было в лице Глеба что-то такое, что пугало намного больше самых кровавых страшилок. Беспомощность взрослого человека перед всепоглощающей темнотой. Не той, что скрывается под закрытыми веками и караулит по ночам в переулках. А древней, как самые первые идолы. Безжалостной в своем равнодушии. Перед темнотой конца.
Просто посидеть рядом, пока парень взбивает подушку и устраивается поудобнее. Похожий на мальчика, нетерпеливо ожидающего, когда мама расскажет ему сказку. Обязательно с хорошим концом, говорящими зверями и отважными рыцарями.
«Взрослые так легко врут, особенно сами себе. Сколько таких историй слышал ты, мой любимый?» - так хотелось спросить Ане.
Молча сидеть рядом, пытаясь рассмотреть цвет его глаз, забыть вкус губ. Пока от молчания не начали ныть десны. Глеб протянул руку, выхватывая холодную ладонь подруги. Только она была способна вытащить его из этой темноты, сделать ту на полтона светлее.
- Спасибо, - глухо, как сквозь поролоновый матрас.
«Спаси меня», - зазвенело на кончиках пальцев.
- Было бы за что, - попыталась улыбнуться Аня. – Я страшная сова, мне такие ночные бдения не в тягость. Если хочешь, до утра здесь просижу.
Она, несомненно, преувеличивала. Девушку хватило еще на полчаса. Когда в очередной раз Аня почувствовала, что куда-то заваливается, то приняла решение бдеть лежа.
«Еще чуть-чуть, десять минут, чтобы удостовериться, что Глеб спит», - добавила она, стараясь как можно деликатнее поменять позу.
И вот теперь мелкая смотрела на золотистые кудряшки парня, искрящиеся в свете солнца. Она честно целых полторы минуты пыталась понять: как ее так угораздило?
Глеб лежал на правом боку, положив свою буйную голову на руку. Аня второй раз в жизни видела его так близко, но никогда – таким. Настолько домашним, смирным. Парень не шевелился, лишь тихонько дышал, но выглядел необыкновенно живым. Можно было спокойно, без спешки рассмотреть каждую тень, которую отбрасывали ресницы Глеба. Проследить путь любой венки на шее. Ничего прекраснее Аня не видела. Статуя, картина, икона, обрамленная сусальным золотом света. Пахнущая грейпфрутовой горечью и сладостью ванили.
«Тьфу ты, - оборвала себя Аня, - куда-то меня занесло не в ту степь. Надо потихоньку ретироваться отсюда, пока меня не засекли».
Тяжело, ой как тяжело было отвести взгляд от Глеба. А еще большим испытанием стало удержать себя в руках, чтобы не потянуться к нему, не сократить расстояние до считанных сантиметров. Пришлось девушке строго напомнить себе, что в квартире они не одни. Да и разбудить рыжего она боялась.
Задом-задом Аня сползла с дивана и на цыпочках выскользнула из комнаты. И только после этого позволила себе нервно выдохнуть. А потом снова вдохнуть и замереть – из кухни раздавались голоса родителей и еще один смутно знакомый. Смирнова осмотрела себя, поправила растрепавшуюся косу и пошла туда.
- Доброе утро, - первым обратил на нее внимание папа.
Мать тем временем разливала по чашкам кипяток. Резко пахнуло растворимым кофе. На том самом стуле, на котором вчера сидел ее сын, притулилась Алина Викторовна. Женщина осунулась, под глазами темнели плохо замазанные тональным кремом мешки. Казалось, даже волосы ее потеряли цвет, а вся она превратилась в черно-белый вариант самой себя.
- Аня, здравствуйте, - поздоровалась мать рыжего. – Мне сказали, Глеб еще спит.
- Да, думаю, не стоит его тревожить, - не слишком вежливо, отвернувшись к мойке, ответила девушка.
Сделала вид, что моет руки, но на самом деле сосредоточено вглядывалась в гладкую поверхность кафельной плитки. Вдруг одним своим выражением лица она себя выдаст? Знание того, что они с Глебом спали в одной комнате, более того, в одной постели, радости никому не прибавит.
«Спали… Ведь как в последнее время изменилось основное значение слов. Раньше скажи я: «Мы с ним спали вместе», - все бы представили именно сон. А сейчас? Чувствуешь себя падшей женщиной, будучи при этом девственницей», - мысленно пустилась в филолого-этические изыскания Аня.
А больше ей ничего не оставалось. Стоило хоть немного отпустить вожжи самоконтроля, как внутри начинало печь, а все рассуждения рано или поздно возвращались к вчерашнему происшествию в спальне соседа.