- Так, погоди, Даш, - осадил бывшую возлюбленную Глеб. – Улетаешь? Что ж, желаю удачи. Надеюсь, ты поступишь куда хочешь.
- Спасибо. Глеб, я должна извиниться. Было неправильно с моей стороны так нападать на тебя. Верю, у тебя не было никаких дурных намерений, когда ты предложил свою помощь в поисках Олега. Мне жаль, что ты потерял брата. Никто не заслуживает такого. Но…
- Вот оно, - пробормотала под нос Аня. – Кать, а можно без этого?
- Нет, нельзя. Раз уж мы встретились, я хочу раз и навсегда покончить со всеми недомолвками.
- Ты никогда меня не простишь, да? – понял Глеб.
- Да. Не ты убил Никольского. И не твой брат. Я видела запись аварии… Но те слова, та ярость… Я люблю Его, можешь считать меня ненормальной. Так влюбляются в солнце, просто потому, что оно светит. Он был моим солнцем. И мне было плевать на пятна или магнитные бури. Да, возможно, я и правда сошла с ума. Но лучше сходить с ума от любви, чем от ненависти. Иметь хоть крошечный огонек в этой бесконечной тьме.
- Неужели ты никого больше не любила? Не пробовала сделать кого-то другого своим маяком? – наконец, решился задать давно мучавший его вопрос Глеб.
- Не все так благословенны, как моя подруга. Не все имеют большое сердце, способное вместить чувства ко многим людям. К Олегу, ко мне, к тебе. Она любит тебя, Глеб, очень. Уж поверь, я знаю Аньку уже четырнадцать лет. Ты же – живое исключение из всех ее правил. Ради тебя она каждый день переступала через себя. Говорила, что ты стена, неприступный. Но это не так… Анька рушила не твою защиту, а свою. Так что я, наверное, должна поблагодарить тебя за это. Да… у нее большое сердце, каждый человек в ее жизни – маленькое сокровище.
Порой Катю сильно заносило, и она начинала болтать лишнее. Аня чувствовала, как стремительно краснеет. Но еще больше ее беспокоил взгляд Злотовой. Так смотрит дикая кошка перед прыжком, прежде чем вцепиться в глотку несчастному оленю. Глеб же, кажется, не обратил никакого внимания на объяснения Верди. Он прищурился, слегка склонив голову на правый бок. То ли оценивающе, то ли просто скучающе. С того места, где стояла Аня, выражение его лица было не разобрать.
- А я разбрасываюсь людьми. Меня притягивает один мужчина, я бегу за ним, а потом бросаю, - продолжала распаляться Катя. - Потому что мое сердце намного меньше. В нем просто нет места для кого-то еще. А Олег… знаешь, в биологии есть такой термин «импринтинг»? Это когда из яйца вылезает утенок, и первый, кого он видит, за тем и следует, того и считает своей мамой. Мне было одиннадцать, я была даже не девушкой – девочкой. Я думала о куклах, об оценках, сладостях, развлечениях. А потом заметила Никольского. И все… Может, у меня и мозги меньше ореха. Потому что больше я и думать ни о ком не могла. Ты спросил, не пробовала ли я влюбиться снова? Мне казалось, что я влюбляюсь. Всерьез и надолго. Но любовь выходила короткой, как действие прививки против гриппа. Сначала было страшно, порой я задавала себе вопрос: что со мной не так? Со стороны физиологии все отлично. Девушки? Нет, они меня не интересуют. Мне хорошо с парнями. К некоторым я испытывала страсть, к некоторым – привязанность или даже уважение. Но так, до слепоты, до животного ужаса от мысли, что я могу потерять своего возлюбленного… никогда. И только услышав о смерти Олега… и было не важно, со мной он или нет. Увижу я его или нет. Я знала: он жив, существует, дышит. А теперь у меня такое странное ощущение, и не знаю, как объяснить?
- Будто в самом мироздании пробили огромную дыру, - неожиданно подсказал рыжий. – Вакуум, пустота.
- Точно. Так и есть.
На минуту все замолкли. Как в дешевом вестерне, в котором главный герой и злодей выходят на главную улицу стреляться. Аня уж точно ждала выстрела.
- Помирились, отлично! Я тоже желаю тебе удачи, и только попробуй не окончить магистратуру с красным дипломом! А сейчас нам пора. У нас большое горе, – полушутливый тон Дашки совершенно не подходил к ее позе, скрещенным рукам и вытянутой вперед шее.
- Вообще-то мы не рассчитывали здесь никого встретить, - вмешался Паша. – Сегодня день рождения Полины. Я всегда приезжаю к ней. Катя просто меня сопровождает. Глеб?
- Да?
- Передай своим близким от меня слова соболезнования.
- Хорошо.
Рыжий немного приподнял уголок рта. Несколько мгновений они с Троепольским смотрели друг на друга, словно передавали что-то с помощью телепатии. А потом одновременно развернулись и отправились в разные стороны. Катя же подошла к Ане, крепко прижала ее к себе и едва слышно шепнула: