Ему нравилась Аня. Она была совершенно иной, отличной ото всех, кого он знал. Что-то было в ней такое, чего Тема не встречал в других девушках. Он и сам толком не понимал, в чем тут загвоздка. Но точно знал: стоит дать ей немного тепла, которого мелкая заслуживает, немного искренности, и перед ним окажется совершенный ребенок, добрый и чистый. Ее история о Никольском служила тому подтверждением. И Глеб никак не подходил Анне. Более того, по мнению Темы, он мешал ей. Эмоции рыжего налипали на Смирнову, как прилипает запекшийся жир к новенькой сковороде, пока та не перестает нормально прогреваться. И поэтому, когда Глеб уехал, Красношеев несказанно обрадовался.
- Анька, давай начистоту! – отложив нож и развернувшись к гостье, решился парень. – Есть люди, которые просто не сочетаются друг с другом.
- Ты о себе и Глебе?
- Нет, я о Булкине и тебе.
- Я знаю, - неожиданно согласилась Аня. – Мы из разных миров.
- Да дело не в этом. Просто… знаешь, когда человек достигает гармонии?
- Нет.
- Когда принимает себя таким, какой он ест. Не шугается своих тараканов, а вешает на каждого бирочку и получает удовольствие от того, как они танцуют «Кукарачу». И не гляди на меня так! Я серьезно.
- Хорошо, допустим. Но при чем здесь Глеб?
- А при том. Он просто поразительный тип. Рядом с ним ощущаешь себя каким-то неполноценным существом. У тебя никогда не было так: ты что-то ему говоришь, вроде умную вещь, правильную, но стоит Хлебушку посмотреть в твою сторону и все – начинаешь сомневаться в каждом своем слове?
- Ну, - задумалась Аня. – Есть немного. И все же я не понимаю…
- Да нечего тут понимать! Тебе будет лучше без него.
Такого откровения Смирнова точно не ожидала. Она так и не донесла в очередной раз чашку до рта, отставила в сторону. Это точно был какой-то заговор. Сначала Катя с ее «беги, Аня, беги», теперь Темка.
«Почему все всегда уверены в том, как мне будет лучше?» - с негодованием подумала девушка. Первым порывом Ани было желание выплеснуть остывший чай Красношееву в лицо. Но она ограничилась только язвительным:
- Я смотрю, меня окружают одни психоаналитики.
- Но это так. Признай, Глеб никогда не горел желанием с тобой общаться. Ты постоянно жаловалась, что не можешь понять его, что тебе тяжело с ним. Так зачем мучить друг друга?
Аня молча поднялась из-за стола. Артем был прав. С какой скоростью она бы не бежала к рыжему, тот продолжал лишь отдаляться. Не стоило так навязывать свое общество, не стоило вообще соглашаться на Димкин эксперимент. Что ж, теперь девушка поняла ошибку и больше ее не повторит. А потому нечего здесь делать.
- Извини, Тем. Мне пора.
- Ань, ты что, обиделась? – Темка бросился вслед за гостьей. - Тогда извини.
- Нет. Все нормально, - стараясь позорно не разреветься, отчетливо проговорила та. Красношеев аккуратно взял Аню за плечи, пытаясь заглянуть в глаза.
- Я – не Булкин. Мне не надо врать.
- Ладно. Хорошо, я учту.
Она все же вывернулась из его ласковых объятий и выскользнула за дверь. И только запершись в своей комнате, смогла расслабленно упасть на кровать. Никогда прежде Аня не чувствовала себя насколько одинокой и одновременно настолько свободной. Никакого притворства, никаких границ. И только бескрайнее небо медленно заполняли грозовые тучи.
7 июля 2012, суббота
Звонок домофона заставил Ирину буквально застыть на месте. В ожидании гостя она провела у зеркала битых полчаса, то поправляя идеальную косу, то примеряя серьги из небольшой шкатулочки. Минутная стрелка едва ползла по циферблату, лениво приближаясь к заветной цифре двенадцать. Одновременно с ее финишем и раздалась трель, заставшая женщину врасплох.
В горле было сухо. Сглотнув и вытерев мгновенно вспотевшие руки о платье, Ирина подняла трубку домофона:
- Да?
- Это Глеб.
- Поднимайтесь. - Только одно слово. Они уже разговаривали по телефону, но далось это значительно проще.