А ведь сначала все выглядело не так страшно. Когда Гришку доставили в больницу с черепно-мозговой травмой и множественными переломами, самое большое опасение вызывало раздробленное ребро и торчащая наружу лучевая кость. Мужчина был без сознания, но после операции и удаления гематомы начал быстро приходить в себя.
Буквально за три дня до выписки случился первый удар. После которого Гришка перестал нормально двигаться и видеть левым глазом. Пришлось задержаться в больнице еще на месяц. Все было плохо, но не критично.
Глеб перевез брата домой, нанял расторопную сиделку и продолжил учиться: летний семестр был в самом разгаре. Гришка начал приходить в себя, научился управляться одной рукой и кое-как передвигаться с палочкой. Нарушенное зрение постепенно вернулось, и только частые головные боли остались основной проблемой. Брат перепробовал, кажется, все болеутоляющие на свете. Какие-то облегчали его страдания, но большинство были совершенно бесполезны. И все равно полностью избавиться от приступов не удавалось.
Второй инсульт произошел как раз во время одного из них. Гришка лежал в постели, сжав голову руками, а потом вдруг обмяк. Скорая, приехавшая через полчаса, доставила его в реанимационное отделение, где мужчина оставался вот уже три с лишним месяца. Сначала он еще реагировал на приходящих людей, а потом полностью отключился от мира. Начальная кома первой степени переросла в атоническую.[5] И большой и сильный старший брат превратился в сломанную куклу, спящего принца, в бревно.
- Привет, Гриш! – рыжий опустился на поставленный рядом с койкой стул.
Каких трудов ему стоило выбить хотя бы эти короткие минуты с братом! Врачи наотрез отказывались пускать его в реанимацию, и лишь когда стало понятно, что упрямый родственник не отступит (да и без солидной премии персоналу не обошлось), ему разрешили посещения. Не чаще двух раз в неделю и не больше четверти часа.
- У меня все нормально, - продолжал Глеб, как будто брат мог его слышать, хотя рыжий не особенно в это верил. – Я ездил к бабушке. У нее тоже все более-менее. Теплицу поставила, будет теперь с марта месяца до декабря в земле возиться. Ты же ее знаешь! Только одна новость не слишком приятная… мать приезжает. Да. Знаю я твое мнение: мы не должны так себя вести, отворачиваться от нее… Но слышишь? Слышишь? Я ее не пущу сюда. И врачей попрошу, чтобы не пускали. Нечего ей здесь делать. Пусть в свою Москву обратно катится!
Глеб замолчал, сжимая безвольную руку брата. Она стала совсем прозрачной, словно растаяла на холодном свету флуоресцентных ламп. Почему-то в голову пришла мысль: «Совсем как у Ани», - но Глеб только усмехнулся. Его соседка никогда не была здорова, но при этом спокойно разгуливала по городу, смеялась, плакала, была частью этой непростой жизни. А Гришка всегда отличался великолепным самочувствием, а в итоге оказался здесь. И если в болезни Ани никто виноват не был, то брата в живой труп превратил вполне конкретный человек.
- Лучше бы он выжил… - пробормотал Глеб. – Каждый день горел в аду… Это так несправедливо. Мы мучаемся, а его мучения навсегда окончены. Интересно, этот урод видит, что он с нами сделал? Наверное, нет. Такие сволочи никогда не обращают внимания на последствия своих выходок…
Рука под пальцами Глеба дернулась. Потом еще раз и еще. Судорога охватила все тело брата, когда в палату ворвалась медсестра:
- Уйдите! Посещение окончено!
Глеб беспомощно отошел к двери.
- Я вернусь…
[1] Факультет философии и психологии ВГУ (Воронежского государственного университета).
[2] Имеется в виду ВГТУ (Воронежский государственный технический университет). До 1993 года назывался Воронежский политехнический институт (ВПИ), но для простоты его всегда называли просто «политех».
[3] Стихотворение О. Мандельштам «Бессонница, Гомер, тугие паруса».
[4] Аппарат ИВЛ – аппарат искусственной вентиляции легких
[5] Выделяют 4 стадии комы, а также прекому. Атоническая кома – кома III степени
Часть вторая: Солнце. Глава 1. Одетая в тоску
Ты не веришь в приметы и знаки, в очертание дымки речной,