- Молнии ударяют в высокие деревья и здания. А я маленькая, меня с вышины совсем не видно. Глеб, оставь в покое. Это же первая весенняя гроза! Просто вдохни воздух, чувствуешь, какой он свежий? И вода, она все смывает, обновляет тебя.
- Ты ненормальная, - только и смог выдать парень.
Холодные ручейки щекотали его шею, а теплый свитер превращался в тяжеленные латы. Ничего хорошего в дожде Глеб не находил. Но Аня была так убедительна, что он не посмел снова спрятаться под козырек.
- Ага, - не стала отрицать девушка. – Надо же, у тебя волосы совсем темные стали, и не похоже, что они рыжие.
Она была сейчас переполнена энергией, словно часть витавшего в воздухе электричества впиталось вместе с водой. Аня готова была вращаться на месте и, подобно пьяной, распевать песни. Такое нелепое состояние, почти эйфория.
Анна не заметила, как протянула руку и коснулась мокрых кудряшек Глеба. И почти сразу отдернула, будто они, и правда, были горячими. Она сама ненавидела, когда к ней прикасались без веской причины. Но искушение было слишком сильным.
А волосы, действительно, оказались мягкими. Не такими тонкими и воздушными, как у самой Анны, а похожими на шелковые нити.
Глеб же вдруг замер, как мышь под веником, и совершенно неожиданно протянул свою ладонь. Пальцы остановились в нескольких миллиметрах от головы девушки, а потом убрали назад вылезшую на лоб прядку.
- И все же, думаю, нам надо домой. Тебя, может, дождик и любит, а я через пару минут точно простужусь.
- Да… - неуверенно прошептала Аня.
Молнии, говорите? Не поражают ее, говорите? А чего же ее так трясет, словно через тело пропустили все двести двадцать вольт? Почему вдруг стало жарко так, будто не вода на нее льется, а лава?
«Нет, нет, нет! Только этого не хватало! - прошипела про себя Анна. – Я вовсе не влюбляюсь в эту рыжую каланчу. Обычная нехватка мужского внимания плохо сказывается на женской психике».
Но ехидные колокольчики снова зазвенели.
19 декабря 2002, четверг
Уж если говорить о самых нелюбимых минутах в жизни Анны, то к ним можно спокойно отнести и время, потраченное на пустое сидение в физкультурном зале. Завучи, словно сговорившись, из года в год ставили уроки физкультуры посреди дня, не давая ни поспать лишние полчаса, ни уйти из школы пораньше. Так что девочке приходилось отбывать наказание вместе с остальными освобожденными. Но если для других учеников оно было временным, то Аня уж точно никогда не присоединиться к играющим в вышибалы или пионербол ученикам.
Кстати, о мячах. Если говорить о самых распространённых фобиях, их список окажется не таким уж длинным: темнота, высота, пауки, змеи, возможно, всяческие вирусы и бактерии, а также полеты на самолетах. Все они, так или иначе, продиктованы инстинктом выживания. Самолеты иногда падают, инфекции до изобретения антибиотиков выкашивали десятки, а то и сотни тысяч человек. В темноте в далекие времена прятались хищники, а высота… что ж, чем выше поднялся, тем больнее падать. В прямом смысле.
Аня же отличалась от стандартного параноика. Самым страшным предметом на земле для девочки был не нож, и не пистолет, а обыкновенный волейбольный мяч. Все сорок минут, пока одноклассники с веселым гиканьем носились по залу, Аня напряженно следила за его полетом, всякий раз нервно вздрагивая, когда тот ударялся о стену или пол.
Так что когда прозвенел звонок, и шестиклассников, наконец, отпустили, девочка с облегчением первой покинула зал. Катя догнала подругу уже на лестнице:
- Видела, как я Тоше зарядила! – Раскрасневшаяся Кэт едва дышала и была мокрой, как мышь. Аня лишь коротко кивнула. – В следующий раз у нас эстафета будет, здорово, да?!
- Наверно.
- О, водичка!
Не обращая внимания на кислый вид подружки, Катя бросилась к питьевому фонтанчику. Работал он с перебоями, но был единственным источником влаги для исстрадавшихся детей. Правда, детишки не слишком ценили муниципальное имущество, забрызгивая водой потолки и пытаясь раскурочить очередную трубу. Так что фонтанчиков осталось всего два. И вот же удача, один из них располагался рядом с кабинетом математики, где у Кати с Аней проходил следующий урок.
- Блаженство, - смачивая лицо и вспотевшую шею, выдохнула Кэт.