Записали на мне одиночества номер
Что б не верилось мне вновь в весенний покой
15 апреля 2012, воскресенье
Аня как раз заканчивала завтракать, когда в дверь позвонили. Звякнула брошенная вилка, но мать осадила девушку:
- Сиди, я сама открою.
- Это, наверно, Катя.
- Ань, может, ты передумаешь? У тебя и так один свободный день в неделю. Ведь сама потом говорить будешь, что тебе выспаться не дают.
- Мам, мы уже договорились. Катя и билеты купила. Ну?
- Ладно, - с обреченным видом согласилась Валерия Петровна. - Позвони мне, как из кино выйдете.
Щелкнул замок, и в квартиру ввалилась подруга.
- Здрасьте, теть Лер, - быстро поздоровалась Катя с женщиной и тут увидела Аню. – Ты еще не собралась? Давай быстрей, мы так опоздать можем.
- И куда ты все летишь! У вас билеты на какое время?
- На десять двадцать, - ответила вместо подруги Аня.
- Ну вот, а сейчас только половина девятого.
- Вы что, Аньку не знаете? Она одеваться полчаса будет, - однако возмущения в голосе Кэт заметно убавилось.
К счастью, Аня уже допивала свой кофе, и девушки быстро ретировались в спальню.
- Не смотри на меня так, - пресекая все обвинения, подняла руки вверх Катя.
- Я о другом думаю. - Мелкая присела за стол, выгребая из небольшой косметички тени и помаду. – Сколько это будет продолжаться? Пять лет, десять? Хорошо, я вчера ничего ей говорить не стала. Утром сама проснулась и поставила перед фактом. А то бы она твоим родителям звонить начала, чтобы дядя Вася нас подвез до кинотеатра и обратно забрал. А то вдруг… Вот это самое «вдруг» мне совершенно непонятно. А вдруг дождь пойдет, меня вымочит? А вдруг солнце макушку напечет? А вдруг кирпич на голову упадет?
- Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится1, - нравоучительно процитировала Катя. – Если его сверху какой-нибудь Джек Морт2 не бросит.
- Ото всех несчастных случаев не застрахуешься, - припудривая нос, согласилась Аня. – Но объяснить это моей матери… проще на Марс слетать.
- Уж точно… - Катя присела рядом на кровать. – Слушай, я тебе копию сделала. Прости, но саму записку отдать не могу.
- И не надо. Она – твоя. А мне и копии вполне достаточно. Спасибо.
Свернутый вчетверо лист с ксерокопией перекочевал от одной девушки к другой. Аня бережно сунула его в одну из своих многочисленных тетрадочек, в половине которых хранились ее стихи, а вторая половина была заполнена всякими полезными и не очень глупостями, вроде календаря друидов и рецептов выпечки.
- Как ты думаешь…. – начала Катя, но подруга сразу оборвала ее:
- Нет. Люди не кирпичи, с ними все сложнее. Давай не будем об этом, хорошо? Скажи лучше, на какие места ты билеты взяла? А то получится, как в прошлый раз. У меня потом полдня шея болела.
- У меня тоже. Нет, первые ряды – это зло, - легко сменила тему Катя.
Весь путь до кинотеатра девушки болтали о предстоящем сеансе, обсуждали актеров, и к Нему больше не возвращались. О богах не треплют всуе, о любви, если она настоящая много не говорят.
Несмотря на все опасения Кэт, никуда они не опоздали. До открытия зала оставалось еще десять минут, и девушки предпочли провести их в холле, наблюдая за людьми у касс и разглядывая яркие постеры предстоящих премьер.
- Эй, это не Глеб с Дашкой? – Катя как раз обдумывала взять ей колу или нет, поэтому вопрос пришлось повторить.
- Да, вроде они. Пойдем, поздороваемся!
- Нет, не надо.
Ане стало не по себе. Последнее время она ловила себя на очень тревожных мыслях. Например, позавчера, на дне рождения она поняла, что все чаще смотрит на Глеба, практически забыв о других гостях. «Хотя чему тут удивляться. Он же рыжий, яркий, как спасательный жилет, вот и притягивает внимание», – слабая попытка самоуспокоения звучала совершенно неубедительно. Тем более что одновременно с этим у Ани появилось желание нагрубить Дашке, вывести ту из себя. Хотя раньше она с большой симпатией относилась к Злотовой.