- Интересно… Димка говорил, что он работает где-то в небольшой фирме, компьютеры чинит. Значит, либо очень мало получает, либо ему зачем-то нужны деньги.
- Кать, это не наше дело. – Аня остановилась, осматриваясь. – Пойдем туда. Я матери обещала яблок купить. А потом в супермаркет заглянем за всякими сухариками и прочим хламом.
- Как это, не наше?
- А вот так. Договор был такой: узнать все о привычках и вкусах своей жертвы, а потом постараться как можно больше из них перенять. А не копаться в чужой биографии.
Девушка остановилась напротив ларька, выуживая из сумочки кошелек:
- Добрый день. А взвесьте штучек пять яблок.
- Но Димка как сказал? Пустое копирование чужого поведения считаться не будет. Надо понять причины поступков, мотивацию Глеба. А это невозможно сделать, если не узнать его историю.
- Думаешь, мне это удастся? – Ане пришлось прервать разговор. Продавец как раз взвесила товар и теперь нетерпеливо ждала, когда покупательница отсчитает нужную сумму. Когда обмен купюр на фрукты успешно состоялся, она продолжила: - Вот ты бы хотела, чтобы кто-то копался в нашем прошлом? То, что произошло девять лет назад, оставило в нас неизгладимый отпечаток. Но для остальных наша потеря обычная подростковая блажь. Ерунда. Тысячи девчонок переживают подобное, и уже через год забывают об этом. А мы с тобой носимся, как фанатики со святыней.
- Не смей так говорить. – Лицо Кати вдруг преобразилось. Из добродушного оно стало злым, верхняя губа задралась в оскале, а брови сошлись, образуя заметную складку.
- Просто пойми меня правильно. У Глеба есть свои мозоли, и мне не хочется лишний раз на них наступать. А вдруг я ляпну что-нибудь лишнее, и он перестанет со мной разговаривать?
- Когда ты стала такой заботливой? – Катя определенно не собиралась извинять хозяйку. Уж кто-кто, а она имела столько тех самых мозолей, что проще было отрубить ноги. Последнее время каждый разговор девушек заканчивался подобными пикировками.
- С тех самых, как ты превратилась в эгоистичную сволочь, - отбрила Аня. – Кэтрин, я серьезно. Знаю, тебе тоже тяжело. Но давай не будем вмешивать его в наши текущие дела.
- Между прочим, ты первая о нем заговорила. Все, закрыли тему. Давай лучше быстрее все купим. Уже половина шестого. А мне еще нужно накраситься и переодеться. Я же не пойду в гости как пугало. Да и тебе не мешает что-нибудь подобрать.
- Кэт… это обычные посиделки, а не прием у мэра! Или ты думаешь, Глеб с Артемом каждую неделю ходят на маникюр, посещают парикмахера и часами крутятся у зеркала, чтобы просто посмотреть фильм?
Почему небеса не сделали ее блондинкой? Такой грудастой Барби с голубыми глазами? Тогда бы была понятна одержимость Кати собственной внешностью. Так нет же: она была темноволоса и зеленоглаза и больше похожа на эльфийку, чем на белобрысую куклу.
- Мужики, Ань, это существа с другой планеты. Они могут сами ходить хоть в растянутой майке и дырявых трусах, но желают видеть рядом с собой ухоженную, красивую девушку с обложки. Мало ли, что сказал твой Глебушка! Посидим, кино посмотрим. Настоящая женщина должна даже мусор выносить на каблуках и в платье.
- Дело твое. А я вот не хочу быть настоящей женщиной. Так что я пойду в том, в чем мне будет удобно.
В отличие от Кати, Аня хоть и хотела выглядеть хорошо, но ее природная лень и собственное отражение сводили стремление на нет.
- Ладно, балда, как хочешь. В конце концов, тебе с Глебушкой общаться. А я так, тихонько посижу в уголочке да прослежу, чтобы ты не забывала о цели нашего визита. – Аня лишь мученически закатила глаза. Порой она не понимала, почему они до сих пор дружат.
Несмотря на сборы Кати, девушки ухитрились прийти вовремя. Под давлением подруги, Аня сменила домашнюю одежду на вполне приличную блузочку, но вот надевать юбку категорически отказалась:
- Нет, нет и еще раз нет!
- Ой, овца! Ты глянь, как идет! – пытаясь подтолкнуть ее к зеркалу, нудила Катя.
- Да, я овца. И, между прочим, этого не отрицаю. Она же даже коленей не закрывает!