Сен Дин наполнил их доверху, но выпил не всю сразу, а только отхлебнул, как пили другие посетители, чтобы продлить удовольствие.
Оба жадно ели, то и дело подливая соджу, пока Сен Дин не почувствовал опьянения. Ему стало совсем весело, в голове поплыл приятный туман, и он принялся громко объяснять соседям, что человек, у которого водятся деньги, может позволить себе заглянуть вечерком в харчевню и даже угостить приятеля, особенно вот такого славного малого, и он похлопал по спине улыбавшегося истопника.
Тут к ним подлетел хозяин, схватил, словно смахнул, со стола кувшинчик и убежал, а через минуту снова появился, весь сияющий, и торжественно водворил кувшинчик на прежнее место.
— Я ведь знал, что одного мало, — проговорил он, склонив набок голову и, как ребенок, надув губы.
Сен Дин насторожился.
— Это ты еще соджу принес? — подозрительно спросил он.
— Да, одну порцию на двоих, — ласково ответил тот.
— А сколько стоит наш ужин без этого? — указал Сен Дин на только что принесенный сосуд.
— О, для таких состоятельных людей, как вы, ерунда, всего три воны!
— Хватит! — закричал Сен Дин не своим голосом. — Убери его прочь, — махнул он рукой, — скажи, сколько стоит каждое блюдо. Почему так много денег?
Хозяин обиделся, но старался успокоить Сен Дина:
— Зачем кричать? Не хотите — я уберу, другие выпьют, а вы можете расплатиться и идти отдыхать.
— Нет, ты скажи, сколько стоит куксу, сколько паб и сколько соджу — все в отдельности, — упорствовал Сен Дин.
Толстяк стал называть цены, и там, где он ошибался, его поправляли посетители, потому что народу в харчевне осталось немного и все прислушивались к скандалу. Толстяк благодарил тех, кто ему помогал считать, и, улыбаясь, объяснял, что в такой сутолоке вполне допускает, что мог ошибиться.
Оказалось, ужин стоит две воны пятьдесят чжен. Сен Дин медленно и угрюмо отсчитал деньги. Он смотрел на свои деньги, когда их проверял толстяк, и проводил их тоскливым взглядом, пока они не скрылись в полах засаленного халата.
Потом он принялся доедать все, что оставалось на столе. Значит, теперь у него всего полторы воны. Ровно половина той суммы, что должна была остаться. Откуда же взять деньги, которые он собирался зашить в кушак для отца? Конечно, отец может и подождать. Ведь он-то отпустил своего сына, не дав даже одного пхуна. Дома не знают, заработал он деньги или нет. Пожалуй, рано откладывать для отца. Вот когда опять пойдут большие заработки, тогда и отцу можно будет помочь.
Такое решение успокоило Сен Дина.
— Пойдем сегодня ко мне в котельную спать, — обратился к нему истопник. — Проскользнем незаметно, хозяин и не узнает.
— Правильно! — обрадовался Сен Дин. — Проберемся тихонько, а на рассвете я уйду. Мы с тобой сыты и хорошо выпили, значит, можно и отдохнуть.
Они поднялись и вышли на улицу. Откуда-то доносилась веселая музыка. В голове у Сен Дина шумело.
— Раз у нас есть где спать, — сказал он, — и мы хорошо выпили, значит, можно погулять, как делают другие, только смотри по сторонам, чтобы на полицию не наткнуться.
Истопник согласился, и они уже пошли было вдоль по улице, но вдруг их остановил какой-то парень.
— Зачем же вы здесь тратились, господа? — сказал он с сожалением. — Если за углом за те же деньги веселье, как у императора. Слышите? Музыка играет.
Приятели промолчали.
— Пойдемте, посмотрите, как там весело, это здесь, сразу за углом.
— Ну, если только в дверь заглянуть, — сказал Сен Дин.
А парень уже тащил за собой истопника.
Через несколько шагов они завернули за угол и увидели разноцветные бумажные фонарики у красивого резного крыльца.
— Вот и пришли, — сказал парень, когда они приблизились к входу. — Слышите, как играет музыка?
Сен Дин нерешительно остановился.
— Пойдемте, пойдемте, — засмеялся парень. — Посмотреть можно и без денег. Я же знаю, вы сыты. Посидите немного, послушаете музыку, и все. Платить не надо.
— Это хорошо, — сказал Сен Дин, ступая на крыльцо.
— Ну что ж, пойдем, — отозвался истопник.
Они вошли и остановились, пораженные роскошью открывшегося перед ними зала. Весь потолок был увешан красными, синими, голубыми и зелеными фонариками из бумаги. У стены возвышался огромный дорогой ящик, откуда неслась музыка, а перед ним танцевала женщина в яркой юбке. Ни одной свободной подушечки не было видно: столько здесь сидело посетителей. Все громко разговаривали, смеялись.
Едва Сен Дин и истопник успели охватить взглядом все это великолепие, как к ним подбежала девушка в цветной одежде. В волосах у нее красовался большой цветок и блестели разноцветные стекляшки. Сен Дин еще отметил, что щеки у нее красные, а уши и подбородок розовые. Она схватила приятелей за руки и, смеясь и приплясывая, потащила их в глубь зала.