Тучи сгущаются (СИ)

Родители Уайна вызывали их с Зарёй и устроили домашний суд. Сам факт работы на Инти их вроде бы не оскорблял, но то, что ради этого Уайн обманул родителей и заставил себя оплакивать, а потом и в самом деле чуть не сгинул на чужбине, ведь вернулся он оттуда больным, их возмущал. "Ну зачем всё это надо было?!" -- причитала Каменная Курица, -- "Для того ли я тебя растила?! Ты бы мог не заочно учиться, сейчас бы уже закончил". Уайн в ответ молчал, лишь сжимал ладонь Зари, тем самым показывая, что и она не должна говорить в ответ ничего. Он знал свою мать -- мир для неё был всегда надёжен и прочен, она буквально помыслить себе не могла, что если бы не подвиг Уайна, их городок, да может даже и сам Куско лежали бы в руинах. Поэтому с её точки зрения думать нужно прежде всего о родных, потому что оно надёжнее на них опираться. А государство и его интересы... ну нужно честно выполнять свою работу, мужчине надо отдать ему долг в виде армии, а больше-то зачем?

Мать Зари Уака отреагировала на это ещё более бурно. Она говорила своей дочери: "Я чувствовала, что в нём есть что-то страшное. У него глаза человека, который способен убить". Заря в ответ тоже молчала. Насколько она знала, Уайн никого не убил, но, наверное, смог бы, в случае необходимости. Заря не видела в этом ничего дурного -- но мать её смотрела на это почти также как Ветерок. Человек, хотя бы внутренне согласный убить кого-то не на войне был для неё как будто грязен. И НЕПОНЯТЕН.

Вообще Уака, строго говоря, понимала только себя, так как была на себе зациклена. Ей почти всё время казалось, что жизнь у неё тяжелее чем у других -- и даже после замужества она попрекала Зарю так же, как когда-то попрекала дочь-подростка: "Ты слишком удобно устроилась, тебе слишком легко живётся, ты горя не знаешь!". Подростком Заря и в самом деле порой испытывала чувство вины за своё "незнание горя", а теперь она только недоумённо пожимала плечами -- ну даже если бы она и в самом деле не знала бы горя, разве любящая мать будет сожалеть о таком "упущении" в жизни своей дочери? Да и после известия о смерти Уайна говорить "не знала горя" это уж совсем как-то...

Поздно вечером, когда Заря уже уложила Пчёлку спать, да и сама готовилась на боковую, из Куско приехал Уайн:

-- У меня неприятности, -- сказал он, -- Мясной Пирожок, тот амаута, который меня учил, прознал про то, что я работал на Инти и теперь фактически отказался иметь со мной дело. Ссылается на болезни и прочее.. А на деле просто брезгует теперь мной.

-- Что же делать?! -- всплеснула руками Заря.

-- Искать другого учителя, -- ответил Уайн, пожав плечами, -- у тебя молока нет?

К этому напитку Уайн приохотился ещё в Испании, так как его смущала необходимость пить вино вместо чая. Взрослые тавантисуйцы молока не пили, и введение в хозяйство коров при Манко было встречено с некоторым недоверием, но всё-таки решило проблему выкармливания тех младенцев, чьи матери давали недостаточно молока. А в тот момент, если таких матерей в селении не было, то можно было делать из молока масло, которое лекари находили полезным при той болезни, которой страдал Уайн. Так что молоко ему стали выделять как больному для взбивания из оного масла, но часть он выпивал итак, благо примесь белой крови позволяла ему этот напиток легко усваивать.

Заря протянула ему стакан с молоком, добавив:

-- Послушай, Уайн, но так нельзя... Может, обратиться к Инти?

-- Конечно, я ему сообщу, но не думаю, что он тут может помочь. Мне тревожно, Заря. Ведь дело не только в конкретном учителе. Помнишь, я возмущался, что Ветерка не приговорили к смерти, а только сослали на лесоповал?

-- Ты не можешь ему простить того, что случилось со мной?

-- Простить? А разве он в этом раскаивался?

-- Ну сожалеть сожалел.

-- А толку от его сожалений?! Ведь он не стал из-за них пересматривать своих взглядов. Но не в этом дело. Просто нельзя такое спускать с рук, иначе мы погибнем. Даже мелочь может стоить многих жизней, я это на своей шкуре испытал, -- Уайн показал на груди то место, где под туникой были расположены шрамы, -- Конечно, и Инти, и Горный Ветер, со мной в этом согласны, но только их власть имеет свой предел -- они могут изобличить преступника, но не они его судят и не они определяют, как об этом будут судить в обществе. Ведь что мне по сути ставят в вину -- саму принадлежность к разведке. Хотя в этом нет никакого преступления. Но те, кто меня осуждают -- считают иначе. Они считают, что личная незапятнанность важнее Долга и Родины. О таком не говорят вслух прямо и откровенно, но это не так уж редко подразумевают. И... мне страшно за наше будущее. Я боюсь, что в случае серьёзных потрясений Тавантисуйю может и не устоять... Неужели мои товарищи зря отдали свои жизни?

-- Ты знаешь, что не зря, любимый, -- ответила Заря, -- Тавантисуйю стоит и мы живём. И наши дети жить будут.

Уайн с улыбкой погладил супругу по животу, решив, что продолжать эту тему не стоит:

-- Я вижу у тебя тут гости были. Надеюсь, к тебе не мамаша заходила?

-- Нет, ко мне приезжал Диего с подарками от Инти и Горного Ветра, -- и Заря рассказала всё и показала предсмертное письмо Томаса.

-- Никогда не понимал этого "на небесах нет ни замужних, ни женатых", -- сказал Уайн, -- хотя я к нему, конечно, не ревную -- что к мёртвому ревновать?

-- А мальчика в его честь Томасом назовём?

-- Назовём. Пусть мои родные думают, что это в честь деда.

Потом поглядев на так и незакрытую страницу со стихами, он хмыкнул что-то неодобрительное спросил:

-- Откуда это?

-- Эти стихи переводил сам Горный Ветер. Тебе не нравятся?

-- Как тебе сказать... смущает меня кое-что. Вот это вот про "девственность поруганную грубо" он зачем вставил.? Ни к чему всему свету намекать, что над твоей женой в девичестве надругались. Вот я умру лучше, чем про твою беду кому не надо расскажу. И ладно бы о таком какой-нибудь глупый поэт писал, а уж Горный Ветер должен знать цену таким тайнам.

-- Уайн, ты ничего не понял -- Горный Ветер всего лишь перевёл стихи английского поэта. В оригинале то же самое.

-- Отмазала. Всё равно надо было заменить эту непристойность точками.

Заря внутренне подосадовала, что её супруг так непонятлив в отношении искусства -- но что поделать, у каждого свои недостатки.

Уайн всё-таки оставался каким-то напряжённым.

-- А с другим учителем договориться сложно будет?

-- Надеюсь, что нет. Но для этого надо будет ехать в город Звездочётов. Заодно и решу вопрос, когда мы туда переехать сможем. Всё равно это придётся делать рано или поздно.

-- Потому что ты сможешь работать только там?

-- Не только поэтому. Потому что там подальше от нудящих родственников, и потому что в случае войны это надёжная крепость. Белые люди туда просто не смогут залезть поначалу. А война... война, мне кажется, неизбежна.

-- Почему ты так думаешь? Ведь скандал с послом вроде удалось уладить...

-- Дело не в этом скандале. Заря, я не хотел поначалу говорить тебе об этом... но я потом видел Мясного Пирожка вместе с Хорхе...

-- Ты уверен?! -- испуганно спросила Заря, -- Но как он может быть здесь, в Куско?

-- Не уверен... я видел его только со спины и чуть-чуть в профиль. Они с Мясным Пирожком заходили в Обитель Дев Солнца с чёрного хода...

-- Но ведь такого быть не могло! Я знаю, что Радуга в своё время его не просто прогнала, а со скандалом! Подробностей, я, впрочем, не знаю.

-- А за что прогнала?

-- Да будто он то ли соблазнил, то ли чуть ли не шантажом принуждал кого-то из девушек ему отдаться... Не знаю точно. Но я не думаю, что незнакомец рядом с ним мог быть Хорхе. Ведь чтобы он тайно мог жить в Куско... это сколько людей его покрывать должны, пайком делиться, кров предоставлять...

-- Вот то-то и оно. Или я обознался, или тут такое гнездо... Да и явится он мог сюда никак не ради мести нам с тобой, из-за нас он бы так рисковать не стал. Явиться он мог только рассчитывая на войну или переворот.