Тучи сгущаются (СИ)

-- Насколько я знаю, за следящих отвечал Цветущий Кактус.

-- Ну ладно, значит это его ошибка. Но всё-таки скажи, я правильно понимаю, что среди следящих было очень мало женщин?

-- Не было ни одной женщины.

-- Почему? Ведь англичане как раз женщин менее всего склонны подозревать.

-- Тому есть несколько причин. Во-первых, разоблачённого мужчину в худшем случае убьют, а женщин ожидает участь хуже смерти... Ты же сам помнишь, что случилось с Зарёй. Я не хочу, чтобы такое случилось ещё хоть с кем-то по моей вине. Ты же знаешь, каково потом женщине жить после этого.

-- Я тебя понимаю, сын мой. Но надо и понимать, что если англичане возьмут верх, всех этих женщин ожидает такая участь уже практически неизбежно. И Заря это понимала прекрасно. И её супруг понимает. Если уж у них и есть какие-то проблемы, то никак не из-за того, что та ему не девой досталась. Так что лучше уж тут назначить координатора, который в этом вопросе на горло своей щепетильности наступит.

-- У Ворона не щепетильность. Он просто с женщинами не ладит. С любыми. Не знаю ни одной женщины, с которой бы он ладил.

-- Как так к с любыми? Тогда он для нашего дела просто не пригоден.

-- Ну насколько годен, тебе лучше судить на месте. К его мореходным навыкам претензий нет, моя поездка в Новую Англию тому порукой, так что до места он тебя довезёт.

-- А на месте придётся иметь дело с женщиной... Которую в случае удачи надо живой и невредимой доставить в Тумбес. Кстати, Лань была недовольна Вороном. Почему?

-- Видишь ли, Ворон честный человек, смелый, надёжный... но слишком много значения придаёт действию по инструкциям. А точнее, не умеет действовать не по инструкциям и правилам, у него совсем нет чутья, которым ты у нас славишься. Ты сам понимаешь, что в Тумбесе нужны некие нетривиальные действия, а он ни на что такое пойти не может. Да и Лань обижена на него из-за этого. Он как-то стал при ней философию разводить, что жениться нужно только на девственницах, а даже на вдовах нельзя. Ну а она оскорбилась, приняв на свой счёт.

-- Он что, не знал о её беде?

-- Не мог не знать, но как-то ему его правила были важнее такта. Любому же понятно, что Лань ни в чём не виновата. Впрочем, всё равно других кандидатов мы сейчас не найдём. И ему же тебя довезти только надо, операцию ты сам распланируешь.

-- Ладно, уговорил, твоя правда.

-- Скажи мне, отец, -- сказал Горный Ветер, -- давно хотел спросить тебя, на всё не к слову было. Ведь если ты в юности учился морскому делу здесь, то значит, и мать мою видел до того, как поехал её вызволять?

-- Видел. Временами украдкой любовался ею издали.

-- А познакомиться не пытался?

-- Нет. Кто был я и кто -- она. Ведь никто же не знал здесь, чей я сын. Да и кроме того... она мне потом призналась, что никогда бы не обратила на меня внимания, если бы не тот случай.

-- Почему?

-- Это особенности её семьи. Её отец был очень сурового нрава. Он был очень требователен к себе и другим. Так чтобы не допустить ни малейшего пятна и порока... И дочь свою также воспитал. Она тоже была к другим по молодости требовательна. А к женихам -- в особенности.

-- То есть ей была важна внешность?

-- Да нет, внешность как раз её не очень волновала. А я был по молодости лет очень даже хорош собой. Да я и сейчас ничего выгляжу, -- Инти даже приосанился, -- Но она не могла полюбить ни в чём не примечательного человека, ей нужен был герой. Когда ей сказали, что там далеко на Юкатане есть такой юноша, который хочет стать нашим союзником и поднять восстание против испанцев, она в него заочно влюбилась, и потому была согласна ехать за таким героем на край света. А я был тогда простым учащимся морского колледжа. Никто же не знал, что я при этом работаю в службе безопасности, и несколько раз участвовал в особых операциях... Но ведь не мог же я рассказать об этом тогда твоей матери с целью покорить её сердце! Да и чего бы я тогда стоил, если бы по личным причинам разглашал государственные тайны?

-- Я понял, отец.

-- Хорошо, давай теперь обсудим вот что -- ты хочешь менять Ворона на Якоря, так?

-- Так.

-- Для этого тебе нужно переговорить с ними обоими. Ты уверен, что Якорь справится в такой сложной обстановке?

-- В таком деле трудно быть уверенным, но альтернатив не вижу.

-- Вот что, у меня возникла мысль -- ведь Ворон меня в лицо не знает. Может, ему не говорить, кто я? Пусть я для него буду просто "Саири".

-- Пожалуй, так и сделаем, -- сказала Горный Ветер.

Список людей, которые дали своё предварительное согласие участвовать в экспедиции, выглядел внушительно -- целых 25 человек. Но ничего конкретнее того, что предстоит весьма важная, но рискованная экспедиция, они не знали. Горный Ветер боялся даже по секретной почте передавать столь важные подробности.

Все они были собраны в доме Инти внизу, а сам Инти сидел наверху и ждал момента, когда должен был выйти в образе "Саири".

Горный Ветер вкратце рассказал про Ловкого Змея, письмо его наложницы и добавил:

-- Конечно, руководить такой операцией должен очень опытный и знающий человек. Я вам привез такого из Куско и представлю его, но только я хотел бы знать -- кто из вас готов отправиться в такую экспедицию? Вы знаете, никто из ваших предшественников не вернулся -- и никто точно не знает причины этого. И всё-таки надо рискнуть второй раз.

-- Легко рисковать другими, -- сказал одни из приглашённых, -- а сам бы ты отправился на такое?

-- Я бы с радостью, -- ответил Горный Ветер, -- но только покинуть свой пост я теперь не могу. Кроме того, я знаю, что останавливает многих из вас -- вы верите, что Ловкого Змея способен одолеть лишь тот, кому он больше всего по жизни насолил, а остальным и соваться не след, так?

Несколько человек закивали.

-- Что же, я это учёл. Человек, которого я хочу предложить в качестве вождя, имеет к Ловкому Змею личные счёты. Так что шанс на победу у вас есть. Только скажите, кто из вас готов отправиться за шкурой Ловкого Змея?

Слушавший всё это Инти с грустью подумал, что людей, готовых пойти на подвиг бросив всё, становится всё меньше и меньше. "Жила бы страна родная и нету других забот" -- это не про нынешних юношей. Что делать -- его поколение росло среди героев Великой Войны, а теперь, когда прежние герои уже стали стариками, живого примера героя перед глазами нет, на риск решаться много труднее. Хотя, конечно, были и войны на севере и на юге, но тех войн как-то немного стыдились. Потому что они были внутренние, и да и пытались их заранее предотвратить, но не вышло... Всё-таки ему повезло хоть одного сына прилично воспитать, и даже если он сейчас не вернётся, то всё равно сына оставит. Хотя как ещё пожить хочется...

Количество людей внизу постепенно уменьшалось. Через небольшую дырочку в полу было не видно, сколько человек оставалось внизу, но по хлопкам двери можно было понять, что ушёл не один и не два. Инти грустно посмотрел на портрет своей возлюбленной и сказал, обращаясь к нему:

-- Радуйся, жена, отомщу я за тебя наконец. И за Ветерка заодно -- жил бы он при матери, не устроил бы того что устроил, вырос бы нормальным человеком...

Ещё он подумал о том, что на случай гибели стоит завещать эту картину в какое-нибудь людное место повесить -- не стоит ей тут на чердаке пропадать. Хотя надо с Горным Ветром тут посоветоваться, всё-таки это его мать... Но вряд ли у него будут какие-то возражения.

Кажется, внизу кончили уходить, и разгорелся как-то спор:

-- Послушай, Горный Ветер, я могу бросить координаторство и податься в плаванье, но вот только... только кого ты вместо меня поставишь?

-- Думаю, что Якорь справится.

-- Якорь -- молокосос!

-- Лишь немногим моложе меня.

-- Да он довёл дело до того, что его из Университета прогнали.

-- Ну тут его вину усмотреть сложно.

-- Всё-таки он ни одним крупным успехом ещё не отличился. В отличие от меня.

-- Хорошо, тогда лучше дадим ему попробовать. Хоть временно. В конце концов у тебя успехов в самом Тумбесе не много. А без твоих мореходных навыков не доплыть до места.