-- Расскажи мне что с тобой случилось.
-- Это началось в тот вечер, когда в дом моего отца пришёл некий человек. Он назвался Звонкий Комар, но я не знаю, настоящее ли это имя. С тех пор я его больше не видела. В доме были только я и малыш Ветерок, а Звонкий Комар сказал, что должен сказать мне что-то очень важное. Я его впустила и напоила чаем. Он рассказал мне, что много лет знает тебя, и что за последние годы ты стал совсем другим, что тебя ожесточила борьба внутри страны, и в любом человеке ты готов видеть врага. Ты привык жестоко пытать.
-- И как же я, по его мнению, пытал?
-- Он рассказал, что военачальника по имени Горный Пик ты пытал так, что бросил его нагого и связанного в подвал с крысами, дабы этот красивый мужчина был обезображен, но когда он выдержал эту пытку, то привели его дочь, юную невинную девушку, и ты сказал, что если он не сознается, то твои воины совершат насилие над нею у него на глазах, он оговорил себя и других.. Я не могла поверить, что ты мог быть таким чудовищем, но Звонкий Комар уверял меня, что сам был свидетелем того как ты приказал бросить связанного Горного Пика в подвал с крысами, а о его юной дочери знает от людей, которым верил вполне. Он предложил мне бежать из страны, чтобы не быть женой такого чудовища. Но я отказалась. Я решила, что лучше я дождусь тебя и сама разберусь, что про тебя правда, а что -- ложь. И даже если бы всё оказалось правдой, я бы предпочла смерть в Тавантисуйю жизни в христианском мире, ибо слишком хорошо знала, что жизнь там для меня будет хуже смерти.
-- Где же был твой живой ум, милая? -- спросил огорчённо Инти, -- разве ты не знаешь, что в Тавантисуйю нет и не может быть подвалов с крысами? И что я никак не мог пойти на такое преступление, как приказать своим людям изнасиловать невинную девушку. Даже будучи чудовищем не мог. Ибо на меня бы тут же донесли, и я был бы заслуженно покаран. Что до Горного Пика, то в заговоре с целью привести к власти Горного Льва он сознался не поэтому, а потому, что его изобличили показания сообщников. И умер он не от пыток, его внезапно прямо на допросе хватил удар.
-- Всё это я поняла много позднее, а тогда я была слишком потрясена, чтобы рассуждать хладнокровно. Потом я легла и заснула, и спала долго-долго, а в сознание я пришла уже на корабле, который вёз меня прочь от Тавантисую. Там меня ждал сам Ловкий Змей, и сказал, что поскольку ты стал негодяем, то почему бы мне не отдаться ему? Всё равно ведь о чести теперь речи нет.... Я отказалась. Тогда он сказал мне крепко подумать. Я искала способов сбежать, но как убежишь с корабля? В одном из портов я попыталась, была поймана, боялась расправы, но меня Ловкий Змей не стал избивать, лишь ухмыльнулся и велел ещё подождать. Я поняла чего он ждал -- он ждал родов. Когда я родила дочь, но поставил передо мной условие -- или я становлюсь его любовницей, или он перережет девочке горло на моих глазах. И я с отвращением согласилась ему отдаваться. Я была уже морально сломлена.
Морская Волна зарыдала.
-- И так я стала его наложницей. Поначалу он обращался со мной вполне сносно, давал возможность мыться и носить чистую одежду, хотя и изображал это как великую милость, но потом, когда девочка стала расти, он стал запрещать мне учить её грамоте и рассказывать ей, кто её отец. А если я ослушивалась, то за грамоту он жег мне груди, а за попытку рассказать кто отец, привязывал меня на целый день к столбу и я мучилась от жажды. Но потом я стала стареть и уже не так была нужна Ловкому Змею как наложница, больше ему нравилось надо мной издеваться. С каким наслаждением он сообщил мне, что мой отец отравлен и наместником Тумбеса стал отравивший его мерзавец! И ещё он говорил мне, что скоро Асеро свергнут и убьют, а ты будешь брошен в тюрьму, и там -то он уж отомстит тебе. Я пыталась выйти на связь со своими, но безуспешно. Когда Ловкий Змей прознал об одном таком случае, он приказал своим приятелям-подонкам изнасиловать меня в наказание, но я попыталась защититься от них свечой, на мне загорелось платье и вот... теперь мои щёки, шея, плечи и грудь в уродливых ожогах. С того случая он перестал со мной жить, но и ходить я стала в грязных засаленных лохмотьях. А всё больше меня беспокоила судьба моей дочери, которая подрастала и Ловкий Змей стал на неё коситься сладострастным взглядом. До тех пор я терпела и жила во многом ради неё, надеясь на чудо, что кто-нибудь убьёт его в конце концов и нас освободят, но чуда не происходило, и моя Консуэла была обречена на то, чтобы стать грязной шлюхой. По счастью, она выглядит моложе своих лет, иначе бы он давно лишил бы её невинности....
Говоря всё это, Морская Волна всё-таки умудрилась развязать все узлы на руках у Инти, и перешла на верёвки, стягивающие ноги. Кое-как размяв пальцы, Инти погладил сваю любимую по волосам и сказал:
-- Мужайся, Ловкий Змей будет повержен, скоро придут мои люди с корабля.
-- Никто уже не придёт. Твой корабль потоплен, а твои люди убиты. Именно за этим вчера Ловкий Змей послал своих слуг и они... они выполнили приказ, тем более что на борту был изменник, который им должен был помочь.
-- Неужели? Как его звали?
-- Цветущий Кактус.
-- Значит, дело и в самом деле дрянь.... -- сказал Инти, приняв сидячее положение, -- но хоть руки у меня свободны....
-- Ловкий Змей играет людьми в кошки-мышки, -- ответила Морская Волна, -- я послала письмо через священника отца Педро, который показался мне приличным человеком и который выражал сочувствие моему горю, и осуждал Ловкого Змея, ведшего порочный образ жизни. Он согласился помочь мне отправить письмо домой.
-- Ты рассказала этому попу, что была моей женой?
-- Твоего имени я не называла, зная, что тебя тут принято бояться как дьявола. Но я сказала, что прежде я была добродетельной женщиной, а мерзавец растоптал супружеские узы, сделав меня насильно своей наложницей. С точки зрения христиан это большой грех, и за это нужно карать, так что священник согласился помочь мне отправить письмо домой. Откуда же я знала, что он при этом всё расскажет Ловкому Змею! Который решил заманить тебя таким образом в ловушку. И что предатель среди своих погубит вас всех... Но тем более я не могла ожидать, что этот мерзавец Педро ударит тебя по голове деревянным распятием. Обычно они предпочитают не пачкать рук...
-- Значит, это был не обморок, меня отрубили... Скверно.
-- Прости меня, Инти!
-- Ну не плачь. Не всё так плохо, я жив и уже почти на свободе....
-- Я принесла для тебя воды и чуть-чуть хлеба. Подкрепи свои силы.
-- Спасибо. Но если ты считаешь, что всё безнадёжно, почему же всё-таки рискнула меня освободить?
-- Потому что хочу, чтобы ты избежал уготованной тебе мерзкой участи быть разделанным заживо на куски. Он уже рассказал мне, что сделает с тобой -- он ведь долгие годы мечтал оскопить тебя. Уж если тебе суждено умереть, то хотя бы сражаясь.
-- Скажи, а слуги, которые пошли громить мой корабль, уже вернулись?
-- Нет ещё.
-- Тогда ещё есть шанс, что мои люди отбились... Всё-таки моих было больше. А в замке этот мерзавец один? И теперь он меня не ждёт?
-- Педро ушёл, остался только Хуан, но он пьян... Инти, неужели ты думаешь, что ты сможешь его теперь убить?
-- Теперь я всё смогу. Даже голыми руками его задушить, хотя лучше достать хоть какой-никакой ножик. Любимая, я столько лет оплакивал твою преждевременную кончину, но то, что сделал с тобой этот негодяй.... это даже ещё хуже чем смерть, -- говоря это, Инти встал и убедился, что его вовсе не шатает. Или это гнев придал ему сил? -- я не могу не отомстить. Вот что, я думаю, что теперь сам найду спальню этого мерзавца. А ты найди нашу дочь и попытайся добраться незаметно с ней до рощи, и ждите меня там. Да помогут нам боги, -- сказав это, Инти поцеловал свою любимую. Она так зарделась, точно ей было только пятнадцать...