Тучи сгущаются (СИ)

-- Но сюда же поехал?

-- За вами. Горный Ветер узнал, что Цветущий Кактус предатель. Как узнал -- точно не знаю, а перевирать не хочу. Но в такой ситуации он не мог не послать корабль вам на выручку. Меня лекаря не хотели отпускать, но я таки их уговорил. Ведь только мне Горный Ветер может доверить столь щекотливое дело. Да и вообще он очень за твою судьбу беспокоится, отец же...

-- Тихо на этот счёт -- я даже для своих людей "Саири". Кстати, твой-то отец как тебя отпустил? Он же говорил мне, что ты ранен очень тяжело, чуть ли не смертельно...

-- Ну да, мой отец всегда в таких вещах преувеличивает. К тому же получается, что тебе полубольным можно путешествовать, а мне -- нет? Горный Ветер должен был выяснить твою судьбу в кратчайшие сроки, чтобы знать, успеешь ли ты к собранию носящих льяуту или тебя уже можно оплакивать.

-- Как видишь, я жив-здоров, только вот корабля лишился, оттого и застрял. И люди мои живы, за исключением того предателя.... Кроме того, тебе надо будет с собой двух пассажирок взять.

-- Да, с этим сложнее всего будет. Им же какое-никакое отдельное пространство нужно, а не просто койки... Проклятье с этим кораблём, если я вас всех возьму, мы поплывём со скоростью улитки и постоянным риском черпануть. Это... путешествие тогда очень сильно затянется.

-- Нет, это неприемлемо, -- покачал головой Инти, -- домой мы должны мчаться быстрее ветра. Я тут разбирал архивы этого мерзавца, черновики его писем... В Куско готовится переворот, и если мы не успеем... мне даже страшно подумать, что может случиться.

-- Даже так? Но что мы можем сделать? Второй корабль нам достать неоткуда....

-- Думать надо. А что если мне отправить архив и часть людей вперёд, Горный Ветер с этим разберётся не хуже меня, арестует негодяя Жёлтого Листа, а меня взять во второй заход?

-- Не дело. Слишком долго тут находясь, ты и без того играл с огнём. Оставить тебя здесь -- это почти неизбежно обречь тебя на верную смерть.

-- Возможно ты прав... Кстати, а товар у тебя с собой какой?

-- Шерсть... а какая разница? Я готов хоть сейчас её в море сбросить, лишь бы тебя отсюда вытащить, да не поможет...

-- Шерсть в виде мотков? А денег у тебя с собой много?

-- Много, только что в них толку, если лишнего корабля всё равно не купить?

-- А что если так... часть народу с архивом отправляются с тобой, а я беру твой товар, покупаю себе осликов, и еду через горы пешком, попутно торгуя.

-- Рискованно. Понимаешь, что именно ты нужен живым?

-- Если будет архив и в нём доказательства, то Горный Ветер сам в них разберётся. А рискую я при этом куда меньше, чем сидя на месте.

-- А что если ты отравишься с архивом и частью людей, а остальные пойдут пешком?

Инти задумался:

-- Капитан, а ты бы так со своими рискнул поступить?

-- Как капитан -- нет. Но ведь в службе безопасности свои законы чести. Если государственный интерес велит, то можно поступить не очень красиво.

-- И всё-таки тут вроде не тот случай... Документы в нужных руках и без меня сработают, я там не особенно нужен.

-- А как же собрание носящих льяуту?

-- Я думаю, в свете ареста Жёлтого Листа оно неизбежно отложится. К тому же я всё равно должен успеть. Ладно, это ещё с остальными обсудить нужно. Кого послать морем, а кого через горы.

В этот момент в дверь постучали.

-- Кто там? -- крикнул Инти.

-- Это я, -- раздался голос Морской Волны, -- можно к вам?

-- Заходи.

Женщина зашла. Инти не мог не залюбоваться ею. Несмотря на шрамы, которые теперь были почти полностью прикрыты высоким воротником, уже немолодая женщина расцвела и похорошела. В глазах у неё появился счастливый блеск. Альбатрос, разинув рот от изумления, пробормотал:

-- Кто это?

-- Теперь это моя жена.

-- Да уж вижу что жена... -- пробормотал Альбатрос оторопело.

-- Я пришла сказать, Ворон с кем-то поругался и разбил по ходу драки хозяйский кувшин для вина, за него платить надо.

-- Заплатим. А Ворону -- выговор. Итак денег в обрез, а он ещё кувшины бьёт! Во сколько его хозяин оценивает?

-- Не знаю. Дело в том, что Ворон не хочет платить из принципа, говорит, что виноват его собутыльник, который его разозлил и оскорбил. Ну и меня послал от разборок куда подальше.

-- Вот что, дольше тут оставаться нельзя. Когда народ начинает скучать -- всегда получаются такие истории, если не похуже. Мы ещё тут долго держались. Мы тут с Альбатросом покумекали и вот что получается. Всех наших людей на его корабль посадить нельзя, так что часть народу пойдёт пешком через горы, а часть -- поплывёт на корабле вместе с драгоценным архивом. Самому мне негоже бросать своих людей, а тебе с дочерью безопаснее на корабле поплыть.

-- Нет, Инти, мы с тобой друзья большие, но на такое я не пойду, -- сказал Альбатрос.

-- Почему?Неужели ты поддался суеверию белых, будто женщина на корабле приносит несчастья? Я с женщинами плавал, мой сын плавал -- ничего...

-- Знаешь, когда бы Морская Волна была жива, я бы отвёз бы её без разговоров. Но теперь -- извини, не могу.

-- Альбатрос, я не понимаю в чём дело?

-- Но я же не слепой, вижу, что это Морская Волна, но она мёртвая! -- положив руку на грудь и отступив вглубь комнаты, Альбатрос заговорил: -- Инти, я всё понимаю, ты упорен и всегда шёл к своей цели. Я понимаю, что ты изучал тайные науки, и воскресил любимую покойницу. Видно, опыт у тебя был не самый удачный, но результата ты добился. Теперь делай что хочешь, тебе виднее, но меня в игры с высшими силами не впутывай! Я не хочу себе проблем на старости лет!

"Покойница" всхлипнула:

-- Вот видишь! Инти, подумай, что со мной будет в Тумбесе?! Меня там разорвут на части! Или ты надеешься, что меня испугаются как мёртвой?

-- А ты думаешь, нет?

-- А те, кто знает, что я жива? И на кого я могу показать? Они первыми накинутся с криками "бей ведьму".

-- Это и в самом деле серьёзно. Альбатрос, пойми, это и в самом деле Морская Волна, но она живая. Не менее живая, чем мы с тобой. Она много лет провела в плену, но ведь не по своей воле он в беду попала, так что прав тавантисуйки не лишилась, и довести её домой ты обязан. Ну и обеспечить её безопасность.

-- Значит, вот оно как... Ну тогда конечно, я отвезу её домой, не вопрос... И во дворце Наместника ей ничто не грозит, охрана там надёжная.

-- Любимый, умоляю, не надо! Какой приём меня ждёт в Тумбесе? Я знаю, как после случившегося со мной будут ко мне относиться люди... Смесь брезгливой жалости и презрения... Не вернуть мне ни моей былой красоты, ни моей чести, -- не выдержав, она зарыдала.

-- Но ведь со мной-то ты соглашалась ехать?

-- С тобой -- другое дело. Лишь один ты оказался способен вместо брезгливой жалости дать мне уважение и любовь, на которые я и не смела рассчитывать. Другой бы и жалость подавал как милостыню подают. Потому расстаться с тобой для меня хуже смерти.

-- Так я же не говорю, что навсегда расстанемся. Временно, разумеется.

-- В прошлый раз это "временно" растянулось на почти пятнадцать лет. А если ты погибнешь при переходе через горы? Нет, мне лучше разделить с тобой все тяготы пути, или даже гибель, нежели расстаться с тобой хоть ненадолго. Рисковать так вместе! Потому что если погибнешь ты -- то погибну и я.

Инти молчал, пытаясь осмыслить слова жены.

-- Пожалуй, ты права. Лучше нам больше не расставаться. Конечно, путь по Андам не лёгкая прогулка, но и не так чтобы совсем трудный. А как же Утеша?

-- Она с нами сама расстаться не пожелает. Я её знаю.

-- Ладно, уговорила.

В этот момент в дверь раздался громкий стук, плавно перешедший в град ударов. Инти жестом указал своей жене отойти вглубь, а само осторожно выглянул, сказав:

-- Потише, а то дверь сломается. Мы ни от кого не прячемся.

Незнакомый рыжий детина немного оторопел, и сказал:

-- Послушай, ты хозяин этого.... который кувшин разбил?

-- Допустим, я. Кувшин был твой или хозяйский?

-- Хозяйский. Но твой человек меня оскорбил. Прикажи ему извиниться.

-- А в чём суть спора?

-- Он меня грязным торгашом обозвал. Говорил, что в вашей стране это занятие нечистым считается. Говори, правда это или нет? Не юли, я знаю, что -- тавантисуец, и что вы торгуете тайно.

-- Ну не то чтобы нечистым, скорее неправильным. Но запрещено оно внутри страны, где есть обмен. А с внешним миром торгуем.

-- Слышишь, ты -- а почему так?

-- Внутри страны у нас всё распределяется без торговли. А снаружи так невозможно.

-- А ведь ты торговец, так? Тебя по вашей вере что на том свете ждёт? Какое наказание?

-- Никакого. Законов своей страны я не нарушал. Да и не верим мы в загробные кары, у нас, если что, на Земле наказывать предпочитают.

-- Во-как! А знаешь, почему хоть многие о вашем происхождении догадываются, на вас сквозь пальцы смотрят?

-- И почему же?

-- Боятся. Всерьёз боятся.

-- И чего нас так боятся?

-- Да вот многие думают, что стоит тут вас обидеть, так Первый Инка войска через Анды проведёт, и установит тут свои порядки. И я того же боюсь. Вот скажи, что он с белыми людьми делать будет? Живьём поджарит?

-- Да никого он не жарит. Войска через горы и впрямь перевести может, но если сопротивляться не будете, то жизнь гарантирована.

-- А имущество?

-- Личное не отберёт. А вот землю, рудники, и всё такое... это отдать придётся.

-- И корабли?

-- И корабли.

-- А как же жить-то тогда? С голоду помирать?

-- Нет, под властью инков голода не бывает. Всем дают работу и паёк такой, чтобы и самому прожить, и семью прокормить. Только вот не работать нельзя.

-- А если кто у вас с заграницей торгует -- он типа работает при этом?

-- Ну если по поручения государства и соблюдает всю отчётность -- то да. Подпольно нельзя, конечно.

-- А... А с церковью что? Вы правда всех попов и монахов живьём жарите?

-- Ну много чаще они нас. Коли проповедовать против инков не будут и прочих непотребств совершать не будут, то кто их убивать будет? Только вот кормить их нашему государству ни к чему. Пусть сами себя кормят.

-- Скажи, а правда, что у вас, если влюблённые до брака переспят, то их за волосы нагими над пропастью подвешивают?

-- Да кто тебе сказал такую чушь?

-- Да слухи ходят... а что у вас с ними делают всё-таки?

-- Да ничего страшного, женят только.

-- А...А с бабами, которые собой торгуют, у вас что делают? Ведь раз торговать нельзя, они же с голоду помрут.

-- Таких к труду приучают. Можно научить их ткать, прясть и прочему....

-- А... Чудные у вас нравы.

Инти думал про себя, что установить инкскую власть на этих землях и в самом деле было бы неплохо. Если тут ей и в самом деле симпатизируют, то отчего бы нет? Только вот англичане... чтобы сделать такое, нужно избавиться от врагов и их пособников внутри страны? Что ж, а в этом и состоит его, Инти, задача.

-- Мне-то этот... Куерво совсем всё не так всё изобразил. Будто у вас есть чистые и нечистые, и что я по вашим меркам нечист.

-- Путает он всё. Да и выпил лишнего.

-- Это верно. Вашему брату много ли надо.

Как оказалось, после ссоры Ворон ушёл к себе в номер и заперся там на щеколду. Из-за двери раздавалось явственное лёгкое похрапывание.

-- Ну что, будешь ждать когда проспится, или может, лучше я за него извинюсь? -- спросил Инти.

-- То есть ты сам за своего работника? -- удивился детина, -- и ты при этом его хозяин?

-- Ну не совсем хозяин, но я над ним главный.

-- И будешь извиняться?

-- Ну у нас считается, что если твой подчинённый что-то натворил, то за этим и часть твоей вины, не сумел его вовремя к порядку и дисциплине приучить.

-- ЧуднС! Значит, если бы я потребовал от тебя на колени встать, ты бы встал?

-- Ну если без этого никак нельзя....

-- Ладно, не буду. Ты передо мной ни в чём не виноват. Будем считать, что квиты.

Детина махнул рукой и ушёл.