-- Я не думаю, я знаю. Оттого я, собственно, и здесь. Тебя и твоим людям просто сказочно повезло, что вы пришли сюда сейчас, а не несколькими днями ранее. Иначе вы бы вляпались в такие неприятности... Ну может, и не погибли бы все, но без трупов едва бы обошлось. Здесь, вот прямо на этом посту орудовала банда, грабившая и убивавшая проезжающих. Поскольку тут место достаточно глухое, на то, что никто долгое время не шёл, никто и внимания не обращал. Всё случайно вскрылось...
-- Как же они пост захватили?
-- Официально устроились работать. Один головотяп согласился мало что назначить тут одних каньяри, да ещё и из одного села. А иные думают, что не головотяп, а сам в сговоре... Следствие идёт. Так что знаю я про послов, сам их видел...
Глаза Опоссума погрустнели.
-- Что с ними?!
-- Их тут по несколько месяцев в рабстве держали, в подвале и колодках, и были они при освобождении в таком состоянии... Без слез смотреть невозможно. Ведь если человека, даже самого здорового и сильного, несколько месяцев в колодках продержать, он потом на ноги встать не сможет. Так что отправили их в дома оздоровления, может, поставят их наши лекари на ноги....
-- Должны. Такого кошмара и врагу не пожелаешь, а тут те, кто за нашей помощью шёл...
-- Ну а я тут формально в качестве смотрителя, но так должен все связи этой банды вскрыть. Ведь всё награбленное или рабами сделанное бандиты куда-то сбывать были должны. Вот и пытаюсь найти концы.
-- А я уж, встретив тебя здесь, думал, что ты просто более спокойное занятие найти решил... Всё-таки годы своё берут... И у меня тоже.
-- Да какой тут покой, когда такие дела творятся. Вот что, я думаю, свиньями мы будем, если своим собратьям по ту сторону гор не поможем. Если после таких бед они вернутся ни с чем...
-- Я тоже уверен, что без нашей помощи их оставлять нельзя. Но воображаю, как перекорёжит Золотого Слитка от одной мысли о таких тратах...
-- Ничего, перетопчется. Не один же он всё решает. Асеро, я думаю, на твоей стороне будет, да и Славного Похода вполне может удастся уговорить. Скажи мол, засиделись твои орлы...
-- Меня просили о помощи с моря, тут мнение наших торговцев очень много весит. Но ладно, к чему гадать, соберутся носящие льяуту и тогда всё обсудим. Лучше расскажи, что там нового относительно англичан.
-- Да ничего. Наши люди воют, столько от них проблем и головной боли, но торговые работники велят им спускать по максимуму, наказывать только тавантисуйцев, а эта несправедливость вызывает злость и раздражение. Ну всё-таки недопонимают у нас наверху чего-то...
-- И чего же?
-- А то, что человеку мало быть сытым, добротно одетым и помытым. Вот, скажем, дворянин в Европе почему сам себя считает крутым и почему другие перед ним стелются? Разве он обязательно богат? Отнюдь. У него может быть всего имущества дырявый камзол с пустыми карманами, да вошки в волосах. Но он безумно при этом гордится собой, потому что, в отличие от простого мужика и даже богатого купца, у него есть честь! То есть его никто безнаказанно оскорбить или ударить не может. Потому что он -- высшего сорта. По сравнению с другими, которых можно и оскорблять, и унижать, и к женам и дочерям их под юбки лазить...
-- Ну это мы все более-менее понимаем. Да и англичане, вроде, не дворяне.
-- У англичан богатый купец может себе дворянство купить. А мы не понимаем, что все они, хоть дворяне, хоть нет, людей на сорта делят. Кого можно оскорбить, кого нельзя... И если мы терпим их выходки, значит, вы их глазах, сами себя к низшему сорту относим, вот они и наглеют на глазах. А как ещё прикажешь к нам относиться, если к супруге самого Первого Инки можно безнаказанно под юбку лазить? А если уж за нашим государем они чести не признают, и под юбку к его жене залезть посмели, то уж за нами и подавно...
-- Значит, весть об этом уже досюда докатилась?
-- Сплетни об этом ходят по всей стране. Иные даже совсем небылицы сочиняют. Будто бы Розенхилл её на глазах у мужа прямо осилил, и даже будто она добровольно Розенхиллу отдалась, а Асеро стерпел.
-- Да кто посмел так опозорить Луну?!
-- Формально никто не знает, но так многие догадываются. Кто ещё мог вынести это из-за пределов дворца кроме Жёлтого Листа?
-- Знаешь, этого мерзавца уже пора арестовать. Сколько терпеть можно! Нужно дойти до воздушной линии и переслать приказ в столицу. Ответственность за последствия беру на себя.
-- До наших мест воздушную линию пока ещё всё равно не провели, -- с грустью ответил Опоссум, -- это не раньше Кито...
-- По плану должны были уже. План изменился?
-- Да. Слишком много связанных с этим несчастий. Как они уверяют...
-- Много -- это сколько?
-- Точное число не говорят. Будь я в Куско, запросил бы статистику. Но в качестве аргумента приводят не более трёх-четырёх историй, да и там нарушали технику безопасности. Мне кажется, что тут панику нарочно враги разводят, чтобы лишить нас такого важного изобретения... Ведь на кораблях куда больше народу тонет, никто же не велит их запретить! Хотя проблема тут есть, но она не там, совсем не там...
-- А где же?
-- Юноши, после того как они вырастают и не могут летать, они... им потом тяжело без неба, как будто не хватает чего-то. Мучает смутная тоска, от которой нет пока никакого лекарства. Может, со временем пройдёт это, а может, и нет... Слишком мало ещё времени прошло, чтобы выводы делать.
Инти ничего не ответил. Как и многие уроженцы гор, он с детства мечтал о полёте, но знал, что человек не птица, над горами и долинами не воспарит, как бы не хотел... Ну а те, кто летал и теперь больше не может, должны испытывать по этому поводу ещё бСльшие страдания. Но знал он также, что с болью можно свыкнуться. Ведь как он горевал после смерти любимой жены... Но ведь свыкся, жил, занимался делом... Хотя только теперь, когда эта страшная боль прошла, он понял, насколько на самом деле страдал, отвлекаясь от боли силой воли. Впрочем, можно ли назвать такую подавленную и неосознаваемую боль болью? Это скорее какое-то нечувствие, когда часть души просто не работала, как не работает часть мускулов у парализованных. Тоже несладко, но жить с этим можно.
Вот наконец-то и Кито. Когда путешественники подъезжали к нему, было время послеобеденного отдыха. Утеша во всю вглядывалась в городские стены и башни, нюхала воздух и в конце концов спросила:
-- Скажи, отец, а почему я не чувствую городских запахов? Город заколдован?
-- Но ведь ты же сама видела, что в наших городах не принято выкидывать на улицу мусор и нечистоты.
-- Всё равно. В маленьком селении легко поддерживать порядок, но разве это возможно в таком большом городе?
-- Отчего же нет? На то ведь и городские власти, чтобы следить за такими вещами.
-- Неужели правитель этого города сам убирает улицы?
-- Ну не сам лично, конечно. Но его дело организовать всё так, чтобы улицы были убраны. Это его обязанность. Потому что если в городе не будет чисто, то его снимут.
-- А почему у белых людей не так?
-- Потому что их общество устроено неразумно. Им не нужен чистый воздух для всех. Богатые могу купить себе виллу на холме, а бедняки пусть мол задыхаются в зловонии, страдают и умирают от болезней.
-- Вот как...
-- Скоро ты увидишь, как красиво в Кито. Ты обязательно должна увидеть это город. Думаю, будет лучше, если вы с матерью вдвоём по нему погуляете.
-- А ты?
-- Я, к сожалению, не смогу -- мне тут надо кое с кем встретиться и кое-что обсудить.
-- А мы не заблудимся одни?
-- Исключено. Он построен по плану так, что в нём невозможно заблудиться. В крайней случае спросите дорогу до гостиницы.
-- А с нами не может ничего случиться? -- спросила Морская Волна.
-- Оснований считать, что про нас узнали, у меня нет. Хотя, конечно, исключать этого нельзя. Но мне кажется много более безопасным гулять по городу, чем оставаться в гостинице. В толпе они вряд ли решатся вам что-то сделать, да и найти вас тяжелее. Хотя на предмет слежки стоит поглядывать.
-- Устала я слишком -- по городу ходить.
-- Тогда я попробую вам билеты в театр достать, Утеша, ведь ты там никогда не была.