-- Белые люди думают, будто мы, инки, имеем право руководствоваться личными мотивами в таких вопросах. Да, я сурово наказал каньяри, но не потому что мне хотелось мстить, а потому что я должен был отучить их от набегов на соседние народы. Мы, инки, должны думать не о прошлом, а о будущем. Однако христиане всегда приписывают жесткость правителю-нехристианину, хотя обычно судят о нём только по слухам. Впрочем, довольно об этом. Теперь ты можешь просить у меня любой награды.
-- Мне особых наград не надо, я только хотел бы остаться в Тавантисуйю, и получить новое имя. А то, когда меня называют "Диего", мне становится стыдно, что я был христианином и монахом. Теперь я понял, что церковь служит злу, а во Христа я больше не верю.
-- Не веришь?
-- Да, я много думал об этом и понял, что вера в него основана на лжи и обмане. Но это очень долгий разговор, и если у тебя, государь, нет времени на него, то я не смею отвлекать тебя от важных дел.
-- Да нет, отчего же нет времени? На сегодня государственных дел у меня больше не запланировано. Мне любопытно послушать об этом. Но долгие разговоры лучше вести расположившись поудобнее. Здесь в саду есть удобный стол и скамьи, я позабочусь о еде и напитках.
Из-за поворота тропинки появилась Луна.
-- Приветствую тебя, мой царственный супруг, -- сказал она, -- а это и есть тот самый гость из христианских стран?
-- Ты угадала, владычица Ночи, -- говоря высокопарно, Асеро в то же время улыбался, и привыкший читать в душах Диего понял, что тут не просто династический брак, супруги и в самом деле любят друг друга, -- Надеюсь, ты не станешь его бояться?
-- Не стану. Ведь это же не белый человек. К тому же я знаю, что он спас тебе жизнь. Так что с чего мне его бояться? Давайте я вам лучше накрою на стол в саду, вам чай или сок?
-- А вина можно? -- попросил робко Диего. В первый момент он растерялся, поражённый красотой представшей перед ним женщины. Он был готов поклясться, что никогда такой красавицы не встречал. Потом, разглядывая супругу правителя, он вдруг понял, в чём секрет её красоты. В Испании смуглый цвет лица считался пороком, потому его обладательницы старались скрыть его под белилами и пудрой, и от слоёв извёстки их кожа быстро старела. А тут женщина, которой уже минуло тридцать(уж по глазам бывший священник вполне мог отличить девушку от матери), казалась свежей и юной, как цветок.
-- Вино завозят только по праздникам, -- сказала Луна, -- Нельзя же допустить, чтобы в обычные дни хмель затуманивал головы и мешал бы принимать продуманные решения.
-- Может, присоединишься к нам? -- обратился к супруге Асеро.
-- Я думаю, не стоит. Бывший монах так непривычен к виду женщины, что будет неизбежно смущаться, -- с этими словами Луна исчезла, чтобы через некоторое время вернуться с едой и напитками.
-- Ты действительно так непривычен к виду женщин? -- спросил Асеро, -- боюсь, что тебе у нас из-за этого будет трудно поначалу.
-- Да нет, ко мне на исповедь часто прихожанки приходили, в том числе и знатные дамы. Да только... только они совсем не такие.
-- Не такие?
-- Да. Иные из них по привычке ходили со скромно потупленными глазками, да как только начинали исповедоваться, смакуя подробности того, как, где и с кем они согрешили, так уши заткнуть хотелось. Я проклинал судьбу, что родился на свет таким смазливым, ибо у знатных дам есть такая мода -- рассказывать о своих похождениях именно молодым и красивым священникам. А я... я кажется, обрёл такую способность -- даже видя женщин на улице, я по их лицу мог понять, добродетельны они или порочны, -- Диего вздохнул, -- да вот только у нас добродетельных очень мало, а у вас я, я слышал, порочных почти нет.
-- Ну, порочные у нас тоже встречаются, хотя в добродетели своей жены я уверен. Скажи мне, а почему ты решил стать монахом? Мне трудно представить себе, как в цвете лет можно отказаться от надежд на личное счастье.
-- Да, из-за этого я колебался. Но тогда я верил во Христа и считал, что это всё не зря и что он поможет мне не оступиться. К тому же я был беден и даже если бы не стал монахом, едва ли когда-нибудь скопил бы денег для того, чтобы жениться и содержать семью. Кроме того, меня тянуло к знаниям, а только будучи монахом, я мог бы выучиться бесплатно. А ещё я думал, что мне нужно замолить грехи моих родителей.
-- Замолить грехи родителей? А как это?
-- Ну, например я знал, что мой отец проворовался. У нас воровство чиновника не считается серьёзным грехом, но всё равно, чтобы ему это простили на том свете, нужно было либо мне самому молиться, либо заплатить священнику за то, чтобы он это отмолил. А кроме того, когда мой отец умер и мы с матерью остались без средств к существованию, ей приходилось грешить волей-неволей. Я довольно рано понял, почему она приводит в дом кавалеров с большими усами.
-- Именно с большими усами?
-- Да, моя мать выбирала именно таких. Роскошные усы считаются признаком того, что их владелец не страдает дурной болезнью, которой опасалась моя мать. Да вот только она всё равно умерла от рака утробы. А я воспылал отвращением к плотским утехам, которые влекут разложение и гибель.
-- Теперь я понимаю тебя. Ну а сейчас ты бы хотел получить образование?
-- Я не смею просить о подобной милости, -- сказал зардевшийся Диего.
-- Почему же не смеешь? Хотя тебе может быть сложно сдать вступительные экзамены в университет, но я могу сделать так, что тебя примут и без них.
-- Я очень польщён такой честью, но мне как-то неловко воспользоваться таким одолжением. Может, я лучше попытаюсь сдать их сам?
-- Попытаться тебе, наверное, стоит. По крайней мере поймёшь, где у тебя пробелы. Но в нашей стране существует обычай -- юноша, совершивший подвиг, имеет право учится без экзаменов. А подвиг ты уже совершил.
Диего хотел что-то ответить, но тут он увидел, что по саду идёт девушка, и так и застыл с разинутым ртом. Если даже Луна его поразила его своей красотой, то юная девушка показалась просто богиней. Диего с ужасом осознал, что влюбляется глубоко и безнадёжно.
-- Кто это был? -- спросил он, едва чудесное видение скрылось.
-- Это моя старшая дочь, Прекрасная Лилия, -- ответил Асеро, -- а к виду девушек тебе, похоже, надо действительно привыкать.
-- Это не девушка, это -- совершенство.
-- Ну тебе ли не знать, что совершенная внешность может скрывать довольно несовершенный характер. Моя дочь, к сожалению, довольно своенравна. Может, это пройдёт со временем, но если нет -- то не завидую её будущему мужу.
Диего не знал что ответить, так как понял, что Первый Инка догадывается о его чувствах, но как бы ни велика была его симпатия к юноше, не может же государь позволить своей дочери выйти замуж за человека низкого происхождения. Да и саму её он едва ли смог бы очаровать.... Луна принесла еду и напитки, но Диего не притронулся к ним, так и продолжая сидеть неподвижно как статуя. Асеро тронул его за плечо:
-- Диего, очнись! Ведь мы хотели подобрать тебе новое имя, к тому же ты обещался рассказать мне, как ты разочаровался в христианстве.
-- Хорошо, я расскажу об этом, -- ответил юноша, усилием воли возвращаясь к реальности, -- дело в том, что меня с детства интересовали разные вопросы. Но даже взрослым христианам-мирянам объясняют, что на любой важный вопрос у богословов есть свой ответ, только вот неподкованный в этом человек его не поймёт, и потому должен верить священникам на слово. И нужно верить, что бог любит всех людей, всем желает спасения, а если кто этого спасения не принял, то сам виноват.
Машинально отхлебнув сок, Диего продолжил:
-- Но ведь беда в том, что люди самой жизнью ставятся в разные условия. Нам говорят, что бедность и богатство не важны для спасения, но ведь если у человека есть средства на жизнь, то он может не грешить, чтобы выжить, у бедняка же может выбор между грехом и голодной смертью. А при этом, считается, что люди во Христе равны, то есть бог спросит со всех одинаково. Кроме того , у нас учат, что для спасения необходимо, как минимум, узнать о Христе, а люди не равны и в этой возможности. Однако до того, как я познакомился с Томасом, вернувшимся из Тавантисуйю, я верил, что страны, не осенённые христианством, представляют собой сплошной мрак и ужас, и это в моих глазах оправдывало Церковь, несмотря на все её грехи.