Выбрать главу

Лада Монк

Туда, где кончается Лес

Эта история стоила того, чтобы вернуться к ней спустя столько лет! Воистину: для того, чтобы чудо свершилось, нужно не только поверить, но и проявить терпение и мужество!

Посвящается моей мамочке, Виктории М., и всем читателям, которые ждали возвращения одной из первых принцесс миров Монк — Симары! Я от всего сердца благодарю вас за все, что вы для меня делаете.

Я очень вас люблю. Нана и Симару — тоже. Это значительная часть моей юности, сделавшая меня очень счастливой.

Пусть огонь, прожигающий мое сердце, освещает путь для тебя.

Пролог

Далеко-далеко, за исписанной узорами мха скалой на Западе,

С вышины которой завеса серебристых капелек лилась на зеркальную гладь,

Отражая и множа тысячи крошечных звезд в зеркале темно-синего озера,

Далеко-далеко, за каменными стенами маленького королевства на Юге,

Где Зефир целовал бутоны, оплетавшие дрожащие ставни окон,

Унося на губах разноцветные блестки пыльцы в ночную тьму,

Далеко-далеко, за холмами, расстилавшимися на Востоке барханами сочной зелени,

На босых ногах оставлявшей искорки серебряной земной росы и золотой росы небесной,

Выпадавшей с бликами Солнца из облачных кузниц во время создания ангельских нимбов,

Далеко-далеко, за черным, густым лесом на Севере, где сквозь смыкающиеся под облаками ветви едва пробиваются лучики светил с вечного небосвода,

Была утаена ото всех, окроплена невидимым эликсиром ночной феи,

Башня, в которой жили чародей и его молоденькая жена,

Башня из белого камня, черного дерева, вся в голубой пыльце.

Тремя стенами она срасталась с травой, пустившей по плитам и кирпичикам змеи плюща,

Еще одной — с дубом, бревенчатыми стенами домика с двускатной крышей.

Диски черепицы были разноцветными:

Красные — из глины, нагретой палящим Солнцем,

С треугольниками, символами огня,

Представлявшими собой потертые следы лап саламандр;

Синие с белыми мраморными разводами — из фарфора,

Расписанного мастером другой земли зачарованной акварелью,

И из стекла, найденного на дне быстротечной и всегда холодной горной реки;

Золотистые — из пчелиных сот и ласточкиных гнезд, расхищенных хитрыми лисами.

А еще были прозрачные со спрятанными внутри них сокровищами:

Монетками, цветочными бутонами, светлячками, зажигавшимися по ночам.

Ставенки одного из витражных окон были раскрыты настежь.

По деревянной раме над ними змеилась лиана с цветами,

Будто многократно выписывая изгибами и прямыми линиями одно слово.

«Прекрасна-я, прекрасна-я, прекрасна-я!»

По изумрудной траве под ними бежали целебные и ведьмины травы:

Базилик, раскидывавший ко всем началам розы ветров фиолетовые листки с багряно-медной сердцевиной,

Подорожник светлый, крупный и похожий на пышные листья рапунцель,

Ландыши со скрученными в кольца стебельками, украшенными туманными колокольчиками,

Георгины с темной листвой и лилейно-розовыми лепестками, ронявшими сладкие капли на витражные стеклышки.

Рядом росли физалисы, пустые фонарики коих зажигались от залетавших в них любопытных светлячков,

Круги, образованные мухоморами, лисичками и белыми грибами,

Низкие кусты роз с круглыми упругими бутончиками в зеленых иглистых оправах, которые вот-вот должны были распуститься.

Между роз и под их шипами виднелись гравий, галька и хрупкий мел.

На светлых камнях чернелись сухие ароматные коробочки календулы и аниса.

Их аромат, вечерний туман и свечной дымок рождали колдовскую лиловую дымку в сантиметре от земли.

Приглядевшись, можно было разглядеть мелькавшие в ней иногда тени,

Принадлежавшие, казалось, невидимым маленьким созданиям.

Их следы появлялись на сером песке, рассыпанном под растениями,

И так же быстро исчезали, затертые фиолетовой дымкой.

На каменный подоконник лились мягкие ткани подъюбника из пуха одуванчика и хлопка,

Льняные волны расшитой нефритом шемизы,

Ленты фатина из крылышек стрекоз.

В траву струились длинные локоны, красные, как пламя,

И сверкали в них, перекатываясь с пряди на прядь, будто вспышки в огне,

Крошечные золотинки звездочек и черные божьи коровки.

Волшебница играла с мотыльками, кружившими над оставленным у окна подсвечником.

Едва касаясь ноготками хрупких крыльев,

Она смеялась и поджимала ноги, на бледной коже которых носимые когда-то украшения